Немного успокаивало то, что перед самым отъездом из Генштаба позвонил адъютант Жукова и сообщил, что гостиница^для него заказана на Чистых прудах. Там Берзарин не раз останавливался во время московских командировок. Ни в голосе, ни в интонации адъютанта не чувствовалось ни подвоха, ни фальши.
В Наркомате обороны СССР дежурный доложил, что его ждут в Главном управлении кадров РККА. В управлении действительно его ждали: вежливый полковник тут же ознакомил с приказом наркома от 26 мая 1941 года № 00190 о назначении генерал-майора Н. Э. Берзарина командующим 27-й армией. Только тут он вздохнул с облегчением. И ещё раз перечитал приказ. Армия стояла на западном направлении на стыке Новгородской и Калининской областей со штабом в районе железнодорожного узла Бологое.
После ознакомления с приказом кадровик достал из сейфа синюю папку с красной звездой — личное дело Берзарина. Протянул новоназначенному командарму-27. Раньше читать своё личное дело не позволялось. Вот лист с его аттестацией за подписью командующего Приморской группой войск ОКДВА И. Ф. Федько. Аттестация датирована декабрём 1934 года. В феврале 1939 года Ивана Фёдоровича Федько, командарма 1-го ранга, героя Гражданской войны, кавалера ордена Ленина и четырёх орденов Красного Знамени расстреляли как активного участника «военно-фашистского заговора».
Берзарин пробежал глазами текст аттестации, при этом невольно пропуская смысл каждой фразы через призму нынешних и минувших обстоятельств и событий: «Тов. Берзарин, выдающийся строевой командир с большой волей, хороший методист и организатор боевой подготовки. Участник Гражданской войны. Будучи временно исполняющим обязанности (командира) для особых поручений тов. Берзарин выполнял исключительную работу, связанную с боевой учёбой частей армии. По моему заданию провёл ряд сборов с начсоставом группы. По своей подготовке, опыту тов. Берзарин подлежит выдвижению на должность командира и комиссара стрелкового полка вне очереди.
Командующий войсками группы Федько.
Декабрь, 1934 год».
Нет, не всё здесь безобидно. Не всё…
Дальше были подшиты знакомые документы. Ещё одна аттестация, партийная: «Тов. Берзарин защищал людей, впоследствии уволенных из РККА, идя вразрез с мнением политаппарата…» «Недостаточно самокритичен…» Но в целом аттестация положительная.
А вот кое-что из незнакомого. Когда Берзарин перевернул очередной лист, полковник отвернулся к окну. Полковник, конечно, знал этот документ. Хорошо, что бумага, а по сути дела донос, на него, на члена партии Берзарина, осел здесь, в личном деле Главного управления кадров и не был направлен в другой наркомат, к лефортовским спецам. Автор неизвестен, фамилия и подпись старательно вымараны чёрной тушью, осталось только звание: «полковник».