К счастью, Лазурник не был катером, поэтому не имел технических характеристик от нас быстро удрать. Скинуть? Да. Искупались все. Девчонки, после второго подброса в воздух, сориентировались и отплыли от бесящейся посудины, получив возможность наблюдать за моим родео. Я же, в виду упертости и банальной боязни, что корабль все-таки удерёт, остался травмировать себя об палубы, борта и мачты, периодически подлечиваясь своим умением и без остановки ругаясь. От некоторых моих обещаний Лазурник испуганно орал своим прокуренным голосом, утраивая усилия так, что некоторые доски на палубе с треском лопались.
Бесился корабль долго, почти час. Ну, это мне казалось, что он бесится, а сам плавучий сарай искренне считал, что борется за свою честь и достоинство. Но всему приходит конец, поэтому, испустив напоследок полный отчаяния вопль, долбанная живая лодка закачалась на волнах, печально поскрипывая сломанной мачтой и хрустя выгнутыми досками палубы. Мана кончилась. Та самая, которую я трудолюбиво заливал в это корыто несколько часов!
Охая как старый дед и потирая ушибы, я помог девчонкам залезть обратно на борт, а затем добрался до синей полусферы, чтобы как следует её пнуть.
— Ну, сволочь, я тебе это припомню…
— Пошёл в задницу, живучий ты урод! — тихо прошелестело в воздухе, — Ненавижу тебя! Ненавижу извращенцев! Я скорее сдохну, чем буду тебе подчиняться! Мы никуда не плывем! Попробуй закачать в меня свою извращенскую ману, и я сломаю себя еще сильнее! Сдохните!
— Что-то он слишком живой для живого корабля, — спокойным тоном высказалась Саяка, меланхолично развешивающая выжатую одежду по уцелевшим веревкам. Тами и Матильда, также щеголяющие в полном неглиже, согласно заугукали, занимаясь тем же самым. Зрелище слегка отвлекло меня от кровожадных мыслей доломать корабль, а затем рискнуть, вернувшись вплавь на Грис-Алию. Или куда-нибудь еще.
— Я полностью живой, глупая плоскодонка! — шепотом огрызнулась развалина, — Потому и такой большой! Потому меня и держали все эти годы в доке!
Девушка невозмутимо покивала, а затем продефилировала к синей сфере, возле которой стоял и думал я. Похлопав по полусфере ладошкой, Саяка заявила:
— А сюда я буду ходить по-большому!
Лазурный тут же застонал от отчаяния и унижения. Это сподвигло меня на пару интересных идей, но первым делом я решил воспользоваться подвернувшимся под руку. Словив бывшую ведьму за талию, я начал ласково наглаживать её по голове, предлагая воспользоваться собственным даром «великого мудреца», чтобы определить, как можно заткнуть, починить и подчинить эту деревянную скотину. Всё-таки денюшки плочены, а оно нас не везет. Непорядок и проблемочки, что и говорить.