Если бы Келс так крепко не держал меня, что аж рукам больно становилось, то, наверное, рухнула бы перед ним на колени, до такой степени ноги стали ватными.
– Вы не можете так поступить, – потрясенно пробормотала я. – Он же пришел за мной…
«Он в темнице. Его ждет суд справедливости. Приговор выносим не мы, а боги».
– Но ты же можешь спасти его!
«А зачем мне это? – В глазах Келса я по-прежнему читала одну злость и ничего более. – Лорд нарушил закон. Кроме того, у меня к нему личные счеты».
Ну конечно! Как я могла забыть? Ведь именно Райнер отловил принца и сдал того на опыты ненормальному сэру Берингару. Господи, хоть бы он кого другого поймал тогда!..
– Мне нужно увидеть его! – взмолилась я. – Келс, пожалуйста! Ведь ты же не такой…
«Какой? – зло усмехнулся он. – Что ты знаешь обо мне, Линда?»
– Ты не злой, – с трудом произнесла я, чувствуя как горло сжимает спазм.
«Так будет лучше прежде всего для тебя. Рано или поздно ночной кошмар убьет тебя».
Я подбирала слова, лихорадочно соображала, что еще могу сказать ему, чтобы убедить, и не сразу заметила, что ситуация изменилась. Руки Келса уже не держали меня так крепко. Он не только ослабил хватку, но и полностью сменил тактику. Гул стих. Принц поглаживал мои плечи, из его ладоней мне предавалась едва уловимая вибрация.
«Забудь его. Он ведь не человек. Ты не можешь улавливать его сущность, но у меня это получается хорошо. От него же разит зверем. И глупо надеяться, что что-то изменится. Он навсегда останется таким, – уговаривал меня принц, прижимаясь все теснее. Вибрация усиливалась. Мне уже становилось жарко под его горячими ладонями и обжигающим лицо дыханием. – А здесь тебе будет хорошо, спокойно. Ведь тебе нравится Аллизария».
Он приник к моим губам в настоящем поцелуе, а не легком касании, которые позволял себе до этого. Вибрация усиливалась, а мысли мои словно заволокло туманом, через который я тщетно пыталась пробиться, чтобы уловить главное. Губы Келса порабощали сознание. Поцелуй становился все глубже, дурманя голову все сильнее. Мне уже казалось, что нет ничего на свете прекраснее того чувства, что испытывала здесь и сейчас.
Принц подхватил меня на руки и отнес на кровать. Лишь на мгновение его губы оторвались от моих, а я уже мечтала о поцелуе снова. Сама опять нашла его губы, в то время, как руки его заголяли мои плечи, подбирались к груди, обжигая кожу.
«Ты будешь только моей, – пробился сквозь туман голос Келса. – Никто здесь не посмеет тебя обидеть, потому что так хочу я. Аллизария станет твоим домом, а я – твоей неотъемлемой частью. Ты вошла в мою жизнь против воли, и теперь я не могу отпустить тебя».