Ближе к вечеру я поняла, что начинаю скучать и нудиться. К тому времени я уже и по телефону со всеми наговорилась, да подолгу. Как обычно, всем виртуозно врала, отчего уже себя тихо ненавидела. Но никому рассказать правду я не могла. Во-первых, такого было условие, которое мне поставил Макар. А во-вторых, что бы я сказала в свое оправдание, узнай мои родители или друзья правду?
Макар вернулся с работы, когда я валялась в холле на диване и нажимала на кнопки пульта от огромной плазме на стене. Мне и смотреть-то ничего не хотелось, да и мало интересного показывали по телевизору.
— Как дела, малыш? — присел рядом со мной Макар и ослабил узел галстука.
Я тайком его разглядывала, потому что в костюме видела впервые. Выглядел он как-то иначе — представительнее что ли. А еще он мне показался уставшим и даже внутри меня шевельнулась жалость. И я еще поняла одну странную вещь — что валяться вот так вот на диване, в домашнем костюме перед Макаром мне не только не стыдно, а даже как-то привычно. Да и он отнесся к этому так, словно я уже лет десять валяюсь на его диване. От подобных мыслей я даже хихикнула.
— Хорошо, но скучно, — честно ответила.
— Есть предложения, чем можно заняться? Или мне самому придумывать, как тебя веселить? — с улыбкой спросил Макар.
— Ну вообще-то, ты уже должен был это придумать, как обещал вчера.
— Должен, но не придумал. День сегодня выдался нервным, — слегка скривился Макар, но тут же улыбнулся. — Вообще-то, есть у меня одна мысль.
— Поделишься? — внезапно зевнула я и торопливо прикрыла рот рукой.
Господи! Видели бы меня сейчас родители — остались бы в шоке от моих манер. Вспомнив родителей, я решила принять более достойную позу и села на диване, скромно заняв место возле подлокотника и заодно отодвинувшись от Макара подальше.
— Ну, сначала мы поужинаем, идет? — придвинулся ко мне Макар и обнял за плечи.
Что же он за человек-то такой?! Не может что ли свои руки держать при себе? Так и норовит сграбастать меня! Медведь!
— Можно, — сдержанно кивнула я.
Поскольку обед у меня был совмещенным с завтраком из-за позднего вставания, то к этому моменту я уже успела изрядно проголодаться. А сейчас, когда Макар заговорил об этом, голод еще и усилился. Но вот думать я могла только о его лапище, поглаживающей мое плечо. Большая, тяжелая, горячая… От всех этих мыслей по телу побежали мурашки, а внутренности затопило тепло. Я даже поерзала, чем добилась того, что Макар меня притянул еще ближе к себе, а потом и вовсе усадил к себе на колени.
— Так лучше, — улыбнулся он и прижался губами к моей шее.