Представление о жизни в Тимгаде дают и выставленные в местном музее мозаичные панно. Некоторые из них очень плохо сохранились, на других видны растительные и геометрические орнаменты, различные символы, изображения животных, чисто «ковровые» узоры и росписи. Но есть и целые картины. Среди них опять Нептун на колеснице, запряженной четверкой полулошадей-полурыб. Но насколько же эта мозаика отличается от уже упомянутой в тунисском музее Бардо! Нептун в Тимгаде — это не грустящий святой с византийской иконы, а стоящий во весь рост мускулистый атлет с грозно поднятым трезубцем и решительным выражением лица, явно похожего на лицо Зевса. Изображения веселых дельфинов в нижней части панно подчеркивают впечатление оптимизма, еще не утраченной античным человеком веры в свои силы, в разумность бытия и справедливость богов. Именно таково и должно было быть мироощущение воинов победоносных легионов на редкость удачливого Tpaяна.
По дороге из нынешней Константины в Сетиф (а в эпоху древних римлян — из старой нумидийской столицы Цирты в римскую колонию военных ветеранов Ситифис), если остановиться у бывшего французского поселка Сент-Арно и свернуть в сторону на 30 километров, то можно добраться до Джамилы. Так назван небольшой поселок у развалин древнеримской колонии Куикуль, основанной в 96 г. н. э. императором Первой на месте древнеберберского селения. «Неизвестно, — говорится в путеводителе, — когда Куикуль взял себе арабское имя Джамила (Прекрасная), но известно, что он его заслуживает благодаря своей красоте и изысканности, очаровывающим посетителей, а также сокровищам, вызывающим энтузиазм у археологов». И действительно, в Джамиле все чарует и восхищает: и огромная чаша широко раскинувшегося древнего города во впадине между желто-зелеными, изрезанными оврагами холмами, и великолепный музей, и продуманная планировка, и, наконец, яркость красок. В Тимгаде, где мы столкнулись с африканской зимой, даже цвет камня был какой-то сыровато-серый, потемневший от холода и мелкого дождичка. А здесь декабрьское солнце было по-весеннему ласково и умело высвечивало всю гамму цветовых оттенков Джамилы; светло-зеленого, золотисто-коричневого, желтого, белого. Даже попадавшийся кое-где черный цвет выглядел здесь как-то оптимистично. Очевидно, дело не просто в том, что в Тимгаде был плохой день, а в Джамиле — отличная погода. И даже не в особенностях климата, более сурового в окружающих Тимгад и удаленных от моря горах. Конечно, в Куикуле всегда было больше солнца и средиземноморского тепла. Важнее всего то, что Куикуль, впоследствии перестраивавшийся, — не только военный форпост, как Тимгад, где все было подчинено целесообразности и необходимости, но и город, в котором удобно было жить мирному населению. Поэтому здесь заботились и о красоте, и о комфорте, и о развлечениях.