Прибывающие в Казу (Джамаль предпочитал говорить так) сельские мигранты, а они теперь здесь в большинстве, как правило, порывают связи с деревней и племенем, но сохраняют «чувство привязанности» к ним. Прежде всего это касается берберов, у которых племенные связи особенно крепки, но аристократия очень осовременилась. Из ее рядов вышла часть вездесущей буржуазии суси, названной так по своим первым отрядам, образованным выходцами из области Сус. Она процветает, нередко при поддержке соплеменников. Например, в Казе бербер — владелец одного металлообрабатывающего завода нанимает рабочих только из своего племени и только на время. За 6–7 месяцев персонал завода почти полностью обновляется: одни возвращаются в села, другие — их братья, сыновья и т. д. — сменяют их. В результате предприниматель имеет возможность не выплачивать своим рабочим (как «временным») предусмотренных законом социальных надбавок и выплат. Более того, рабочие у него фактик чески себя таковыми не чувствуют, «считая себя членами одного с хозяином племени». У берберов вообще — у рабочих, служащих, мелкой буржуазии и средних слоев — нередко сохраняются с деревней «не только сентиментальные, но и материальные связи». Однако инфляция и падение реальной заработной платы подрывают эти связи, лишая и горожан, и крестьян возможности помогать друг другу.
— Таким образом, — заметил Джамаль, — старые родо-патриархальные механизмы парализуются наступающим капитализмом.
Указывая на различия и конкуренцию между буржуазией суси и фаси, он в то же время сказал:
— Но все это отступает на второй план во время забастовок или рабочих демонстраций. Тогда все буржуа сплачиваются против рабочих, забывая о разногласиях.
По мнению Джамаля, берберы в Марокко не так уж отличаются от арабов, ибо последние в большинстве своем тоже когда-то были берберами. Только арабы или арабизированные берберы, как правило, утратили уже давно сложившиеся племенные структуры. Поэтому они легче приживаются в городе. А берберы, потерпев в городе неудачу, гораздо чаще возвращаются в родные места, где еще не в диковинку материальная взаимопомощь всех односельчан, наличие у них общих продовольственных запасов.
— Однако у всех марокканцев, — закончил Джамаль, — независимо от происхождения или земляческих настроений, есть сильная тяга к единству, более того — чувство принадлежности к единому народу.
Завершилось же знакомство с трудовой Казой интереснейшей поездкой к павильону международной ярмарки, расположенному недалеко от здания Аквариума в приморской части города. Меня привез туда Джамаль в последний вечер пребывания в Марокко, чтобы показать подготовку к празднику 10-летия органа ППС газеты «Аль-Баян». Мы уже издали увидели за оградой огромную полусферу крыши павильона.