— Почему я здесь? — посмотрела она на Алика.
Он выглядел задумчивым и не торопился с ответом. Но и Диана не отводила взгляда и не нарушала тишины.
— Потому что я так захотел, — наконец пожал он плечами. В равнодушии, с каким он это произнес, было много нарочитого. И в его спокойствие верилось с трудом.
— И почему ты так захотел?
— Потому что мне не понравились твои мысли. Впрочем, я уже давно понял, что мыслишь ты стереотипами.
Диана смотрела на Алика, понимала, что он не шутит, и пыталась вспомнить хоть что-то. Но в голове было пусто, как в ржавой бочке. А стыд не заставил себя ждать от мысли, что она могла наговорить в пьяном виде. Скорее всего, рубила правду-матку, как любила это делать даже трезвой. Язык ее — враг ее, и сейчас она получала лучшее тому подтверждение. И все равно, это не оправдывало его поведения.
— То есть, ты решил меня наказать?
— Ну я не считаю, что проснуться в комфорте — такое уж суровое наказание, — рассмеялся Алик.
— Дело же не в этом, ты прекрасно понимаешь… — не заразилась его смехом Диана. — Ты не мог не догадываться, как я отреагирую.
— И как же? — пытливо уставился на нее Алик.
А по ней не видно? Или это такое тонкое издевательство — облеки в слова то, что и так очевидно?
— Я зла.
— Это похмелье, не более.
— Ничего подобного! Я зла на тебя. Кроме того, я ничего не помню, что тоже не добавляет настроения.
— Ну водку ты пила сама и довольно охотно…
— Алик, перестань! — повысила голос Диана, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Да что же это такое?! Теперь к злости примешалась еще и обида. Хоть он и прав — она сама виновата. Не на себя же она обижается! — Просто расскажи мне все.
Он вдруг так задумчиво на нее посмотрел, что у Дианы аж губы задрожали. Титаническим усилием удалось сдержать слезы, не дать им пролиться. Пришлось даже больно укусить себя за губу, отчего сразу же во рту появился привкус крови.
— Нет, Диана, ничего рассказывать я тебе не стану, — тряхнул он головой. — Считай и это частью наказания, мне все равно. На самом деле мне просто не хочется, — он прихлебнул из чашки и вернул ту на блюдце. — Пей кофе, а то совсем остынет.
— Спасибо! Напилась, — встала она с кресла. Не хочет рассказывать, не надо. Как-нибудь переживет и без его откровений. — Давай договоримся — ты сам по себе, я сама по себе. То, что мы живем рядом, еще не обязывает нас общаться, ведь так? Мы можем сделать вид, что незнакомы. Хочешь, даже перестанем здороваться. Отношения наши не сложились с самого начала, так давай на этом покончим. Так будет лучше, — это она уже сказала самой себе.