А, ну да — про недавнего курьера я умудрилась забыть.
— Ну значит, тебе больше достанется, потому что ужинать с тобой я не собираюсь.
Сказав это, я по лицу Савелия поняла, что он не собирается меня уговаривать. А еще он, кажется, разозлился. Ну и как результат, я поняла, что гораздо более голодная, чем думала только что. От мыслей о еде в том самом ящичке, что доставил курьер, у меня аж голова закружилась. Должно быть, там все очень вкусное и даже изысканное. Я уже пожалела, что отказалась от ужина, но гордость не позволила взять свои слова обратно. Кроме того, до ужаса было приятно позлить лишний раз Савелия.
— Завтра в пять жду тебя, — только и сказал он.
А губы-то как поджал! И кадык вон ходуном ходит. Ну-ну, получай по заслугам!
— Пока, — бросила я и поспешила прочь из этого дома, от доставучего хозяина и еды, что находилась где-то поблизости и будоражила воображение.
Разбудил меня звонок телефона ни свет ни заря. На часах стрелки даже не доползли еще до семи. И не то чтобы я любил спать долго, но в отпуске же сам бог велел, особенно когда полночи торчишь перед телевизором и думу думаешь, как завоевать самую строптивую девушку в мире.
— Дядь Вить, ну ты чего так рано?! — возмутился я, когда услышал знакомое покашливание в трубке.
— Извини Савушка, у стариков ночи короткие, — коварно прохихикал он на том проводе. — Да и подъемы тут ранние — сестрички на процедуры гонят.
— Как ты? — сонно поинтересовался, мечтая снова зарыться головой в подушку и проспать до самого вечера, пока не придет моя златокудрая нимфа.
Кажется, она мне снилась, только не помню как. Но отлично запомнил, что во сне она не кусалась и не кололась, что ласковая была и послушная — мечта, а не девушка.
— Да вот, петли смазали, теперь не так скриплю. А как там Тенор поживает? Не обижаешь ты его?
— У птица все замечательно — жрет за троих, гуляет по часам, песни распевает…
— Если распевает, это хорошо! Понравился ты ему, значит. Даже странно.
— Ничего странного не вижу, я многим нравлюсь.
Кроме одной строптивой особы, которая никак не разглядит во мне прекрасное. Ну ничего, я буду не я, если не придумаю, чем взять ее.
— За цветами смотришь?
— Само собой!
Смотрит моя ядовитая феечка, а я присматриваю за тем, чтобы она за ними смотрела. Губы сами расплылись в улыбке, стоило представить себе ладную фигурку Алисы в ярко-зеленом комбинезоне. И сразу же размечтался, как тяну за собачку молнии, открывая взору ее упругую грудь, как обхватываю ее за попку… Черт! Не нужно было себе этого представлять — вся кровь мигом бросилась в пах.