— Нужно выпить лекарства, дружок, — тихо проговорила.
Сейчас я уже жалела, что не отправила его в больницу. Ну я же не врач. Что если ему ночью станет хуже? И кроме меня помочь ему больше некому. Не делаю ли я ошибку, идя не поводу его желаний? Не стоит ли позвонить в скорую?
Он открыл глаза, и какое-то время я не могла прочитать в них осознание происходящего.
— Давай помогу, вот так… — приподняла я его голову, поднеся таблетку ко рту. — Выпей, пожалуйста, у тебя высоченная температура, — сунула таблетку ему в рот и заставила проглотить с парой глотков воды.
Это далось ему с большим трудом и болью, и в следующий момент он застонал и откинулся на подушку. Тут я испугалась еще сильнее.
— Савелий, ты меня слышишь? — дрожащим голосом спросила.
— Слышу, Златовласка, — раздался его хриплый голос. — Не волнуйся за меня — умирать не собираюсь. Только жутко хочется спать.
— Ну спи, а я рядом посижу, — пробормотала, забираясь с ногами на кровать и придвигаясь к нему.
Я вот не могла спать даже с маленькой температурой и когда сильно болела, то больше всего мучилась от невозможности уснуть. Савелий, получается, наоборот — проваливается в сон, когда температурит. Тут и не поймешь, как лучше.
Моя рука покоилась на лбу больного почти все время, которого прошло уже не мало. Температура, зараза, не желала спадать, и в который раз я задумалась о скорой. Но также понимала, что мною движет страх, что не справлюсь.
Еще через какое-то время меня начало клонить в сон. О том, где буду спать, я раньше тоже не подумала. Но сейчас поняла, что ни за что не оставлю Савелия на ночь одного. А еще у него настырно продолжала держаться температура. И я решилась на крайние меры — спать в одной с ним постели.
Надеюсь, он поймет меня правильно и не сделает никаких далеко идущих выводов, — размышляла я, раздеваясь до белья. До гола, конечно же, не рискнула, хоть так и было бы эффективнее. Забравшись под одеяло, я придвинулась вплотную к Савелию и обхватила его рукой за талию. Прижимаясь к его спине, я чувствовала, как каждую мою клеточку пропитывает исходящий от него жар. Но именно это я и собиралась сделать — забрать у него несколько градусов, заставить пропотеть, чтобы эта чертова температура спала.
Временами я проваливалась в сон и с ужасом выныривала из него. Сколько-то еще Савелий оставался сухим и очень горячим. И только тогда я позволила себе уснуть по-настоящему, когда почувствовала легкую испарину на его коже. Процесс пошел, и температура теперь точно спадет!