— Господи! Ну что ты за человек! — всплеснула Алиса руками, когда я появился на пороге кухни. — Русский язык плохо понимаешь? Чего шляешься?! Марш в постель!
Она уже причесалась и переодела кофту как положено. К ней вернулась привычная уверенность в себе и колкость язычка.
— А кормить ты меня не будешь? — поинтересовался я, хоть и от температуры не было аппетита. Вернее, он был, но от мыслей о еде немного подташнивало, как ни странно.
— Буду, если ты сейчас же исчезнешь отсюда. Через десять минут завтрак будет готов, и если не найду тебя в кровати, останешься голодным!
Делать нечего — так и пришлось отправляться в спальню несолоно хлебавши и терпеливо дожидаться своей нимфы. Она пришла с подносом и важная до невозможности. Такая важная, что я снова едва сдержал смех.
— Извини, повар из меня никудышный, но омлетом своим по праву могу гордиться, — поставила она передо мной поднос с чем-то пышным и белым на тарелке. — Еще, запивай чаем, а потом я тебе сделаю укол и дам таблетки.
Пришлось подчиниться, хоть и самочувствие мое ухудшалось стремительно. Но я старательно не подавал виду, не желая разрушать атмосферу, приближенную к семейной. Алиса сидела в кресле напротив, забравшись в него с ногами и внимательно следила за тем, как я ем омлет. Наверное, он был гораздо вкуснее, чем казался мне в этот момент — ел его через силу. И нужно обязательно будет попросить Златовласку еще раз блеснуть передо мной этим шедевром, когда поправлюсь.
— Спасибо! Все было ужасно вкусно, — невольно откинулся я на подушку. Сил даже сидеть уже не осталось.
— Что-то по голосу твоему этого не слышно, — пробормотала Алиса, вскакивая с кресла и приближаясь ко мне. — Господи! Да у тебя опять высоченная температура! Почему не сказал?
— Не хотел расстраивать.
— Как ты вообще ел с такой температурой? Мне бы кусок в горло не полез…
Все это она говорила, копошась в лекарствах. А потом протянула мне таблетку.
— Пей сейчас же! — строго велела.
— А знаешь, почему я все съел? — спросил я, когда заставил себя проглотить таблетку и едва не потерял сознание от режущей боли в горле.
— Ну? — посмотрела на меня Алиса. Теперь она распаковывала шприц, чтобы пытать меня уколами.
— Потому что так сильно я тебя люблю.
— Хватит молоть языком! — нахмурилась она. — Поворачивайся ко мне задом, а к лесу… В общем, давай! — подошла она ко мне со шприцем, как с копьем.
Рука у нее очень легкая, как и сама она. Снова я не почувствовал укола, не больнее укуса комара. А вот слова ее расстроили немного.
— Я уеду ненадолго, на пару часов. Нужно сгонять в институт… А ты пока постарайся поспать. Не сможешь уснуть, — тут же на корню пресекла готовые сорваться с языка возражения, — посмотри что-нибудь. Но даже не вздумай вставать. Если только в туалет и то когда сильно приспичит. Жди меня, понял!