— Сегодня опять не ночуешь дома? — понеслось мне в спину, хоть мама уже и переключилась на сериал. Вопрос был задан риторический, но я все же решила ответить.
— Нет, мам, не ночую. Завтра утром я за тобой заеду.
Последнюю мою фразу встретило молчание со стороны матери, и звук на телевизоре она еще и прибавила.
* * *
А что я ожидал увидеть? Что-то гламурно-розовое и зефирно-воздушное? Наверное… Но никак не аскетизм, сквозящий буквально во всем в этой комнате. Мебельный гарнитур вдоль одной из стен, письменный стол с крутящимся стулом, диван и точечное освещение на подвесном потолке — вот и все, что тут было. Ни единой лишней вещи ни на одной из поверхностей мебели. Разве что, на столе разложены книги. Но и про те не скажешь, что они разбросаны. А еще торшер с бордовым тканевым абажуром в стиле ретро явно выбивался из общей картины и вносил хоть какое-то разнообразие в довольно скучную обстановку. И здесь обитает моя Лиса-Алиса, которая производит впечатление какое угодно, но только не аскета? Глазам своим не верил, одновременно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. Но звуки если и доносились до меня, то очень отдаленные — разобрать слов не получалось.
Я присел на диван, и в этот же момент в комнату заглянуло солнце сквозь прорези в жалюзи (кстати, они тоже слабо сочетались в моем представлении с домашним уютом). И тогда я заметил пыль на полках мебели и столе. Аж выдохнул с облегчением, поверив, наконец-то, что тут живет моя Златовласка, которая терпеть не может убираться. Но именно такой я ее и любил. А уборкой могут заняться и другие, более обученные люди.
Прошло минут десять, не больше, как в комнату вошла Алиса. Выглядела она бледной и очень расстроенной. Захотелось обнять ее и успокоить, но я не рискнул. Ей явно сейчас было не до чего. Я же всю голову сломал, как ее отвлечь от мыслей об отце. Да и разговор с матерью, судя по всему, состоялся у нее не самый приятный.
— Как ты себя чувствуешь? — повернулась ко мне Алиса.
До этого она пару минут сидела рядом молча на диване. И руки сложила на коленях, как примерная ученица. И смотрела в пространство перед собой, явно ничего не видя.
— Кажется, лучше, чем ты, — не нашелся я, что еще можно ответить.
— У тебя снова поднимается температура, — прижала она руку к моему лбу.
— Это не страшно, — перехватил я ее руку и не выдержал — прижался губами к прохладной ладошке.
До чего же несчастной Алиса сейчас выглядела! Сердце разрывалось от желания оградить ее от всех неприятностей. Но пока я даже не находился, что можно сказать, чтобы хоть чуточку поднять ей настроение. И еще хотелось увезти ее из этого дома. Почему-то мне казалось, что за его пределами ей сразу же станет легче.