— Уже? — невольно рассмеялась я, и на губах Савелия тут же появилась улыбка. — Скажешь тоже!
Парадокс! Этот мужчина умудряется веселить меня даже в самый мрачный жизненный период. Как у него это получается? Да уже глядя на его серьезное лицо, когда говорит откровенные глупости, хочется улыбаться. И за это я ему тоже благодарна!
— Мы с ним на пару скучаем, Златовласка. А в спальню я вообще не заходил, потому что там тобой пахнет.
А вот это заявление заставило меня покраснеть. Вот же трепло! С чего там должно пахнуть мною, если я даже спала сегодня в другой комнате.
— Белье сменил? — зачем-то спросила я.
— Ну вот! — по-бабски всплеснул он руками, что вызвало новую волну веселья. — Даже о такой важной вещи без тебя не вспомнил. Возвращайся к нам с Тенором, Златовласка, — скорчил умильно-просительную рожицу. — Без тебя мы точно пропадем!
— Не пропадете, — тряхнула я головой, чувствуя, как от его шуток разгорается аппетит. Я уже и сама сомневалась, что наемся салатом и пирожком. — Буду контролировать вас на расстоянии.
— Слушай, а так ли нужно тебе оставаться тут на ночь? — посерьезнел Савелий. — Давай, я договорюсь с медсестрами, и они установят график ухода за твоим отцом…
— Нет, — перебила я его. — Я сама…
Не могла ему объяснить собственные чувства, потому что и сама не до конца их понимала. Но мне казалось, что сейчас я должна уделить папе внимание даже не за себя одну, а и за маму тоже.
Как же не хотелось возвращаться в тесную и убогую палату после хоть и короткого, но наполненного эмоциями обеда. А еще клонило в сон, и я радовалась хоть такой возможности скоротать часть времени.
— Точно не передумала? — поинтересовался Савелий в лифте, когда понимались в неврологическое отделение.
— Точно.
— Тогда я заеду вечером и накормлю тебя ужином.
Как же вовремя он это сказал, а то я уже всю голову сломала, размышляя, как бы вежливее попросить его об одолжении.
— Слушай, а не мог бы ты мне привезти мою сумку? Она в гостевой комнате. Только, зубную щетку прихвати, пожалуйста, из ванной.
Я как чувствовала, что не задержусь в доме дяди Савелия надолго — вещи разбирать не стала.
— И лекарство прихвати, — вспомнила об еще одной важной вещи. — Укол тебе сделаю.
— Садистка, — вдруг припер он меня к стенке лифта. — Как думаешь, могу я уже целовать тебя? — низко склонился к моему лицу.
— Не можешь, — оттолкнула я его, и на мое счастье в этот же момент лифт остановился, а двери плавно принялись разъезжаться в сторону.
И лицо мое уже привычно запылало.
— Я все равно это сделаю, не сейчас так вечером, — пообещал Савелий, и плотоядная улыбка растянула его губы. — До встречи, Златовласка. Не скучай тут без меня.