— Пойдем со мной. Света, это наш повар, приготовила отличное рагу, язык откусишь. Пообедаешь?..
Наверное, по моему лицу он догадался, что я проголодалась, раз на возражения не обратил внимания.
— Хорошо тебе, брат есть. А я — единственная дочь.
Мы шли по ореховой аллее. У них эти деревья растут повсюду. Я подобрала с земли круглый шершавый плод и вертела его в руках. Мне нравилось, как пах этот зеленый шарик — сладковатой свежестью. Орехи еще не поспели, чтобы собирать их с дерева, но я знала, что если разломить этот шарик, внутри окажется мягкий белый плод, будущий орешек, сладкий и молочный на вкус. Когда мы с отцом отдыхали в этих краях, он демонстрировал мне, как растут и зреют орехи. Помню, пальцы у меня тогда долго были темно-коричневого цвета, от большого количества йода в молодых плодах.
— Леха — мой младший брат. Еще есть Санька и Ксюха, — улыбнулся Герман.
Ничего себе, два брата и сестра! Большая же у него семья. Всегда завидовала тем, у кого есть родные братья и сестры. У меня есть только двоюродная сестра, и та живет далеко, на Севере. Видимся не чаще раза в два года, когда она приезжает в отпуск.
— А ты живешь с ними? Или… у тебя своя семья?
Странно, что этот вопрос только сейчас пришел мне в голову. Сколько ему может быть лет? Я украдкой взглянула на Германа. Около тридцати, может чуть меньше? Примерно мой ровесник. Обычно, в этом возрасте, мужчины уже обзаводятся семьями.
— Я не женат. Не до этого было, — как-то очень по серьезному ответил Герман. — Мы живем все вместе — мама, сестра, братья, я. Еще с нами живет бабушка — мать отца.
— А отец?
Что это со мной? Никогда не была любопытной. А тут, прямо прорвало, следствие ведут колобки, не иначе.
— Отец умер… давно. Сердце… После его смерти мама сильно сдала, да и бабушка тоже.
Так неудобно, что заставила его вспомнить все это. Кто только за язык тянул? Любопытная Варвара!
— А сколько лет твоей сестре? — тут же задала новый вопрос.
— Семнадцать. В этом году закончила школу.
Он сказал это с такой теплотой, что мне даже стало завидно, сама не знаю чему.
— Поехала куда-нибудь поступать?
— Нет. Устроилась на работу.
Наконец я поняла, что вопросов больше задавать не стоит. Герман это ясно обозначил тоном, каким была произнесена последняя фраза — коротко и достаточно жестко. Тем более что мы подошли к кафе.
Герман усадил меня за тот же столик, что и в прошлый раз, а сам направился к бару, что-то сказав по пути официантке — молоденькой девушке. Я не разобрала слов из-за достаточно громкой музыки. Он больше не смотрел в мою сторону, занявшись натиранием и без того блестевших чистотой бокалов. А потом и вовсе куда-то ушел и не появлялся до моего ухода.