В этот момент у Владимира получилось сдвинуть бокал с места. Он плавно отъехал в сторону сантиметров на десять, ложка в нем несколько раз громко дзынькнула. Сторож тупо уставился на бокал, а потом перевел испуганный взгляд на меня. Я, как могла, старалась выглядеть честной и невинной. Для пущей убедительности напустила на себя испугу, даже нижнюю губу закусила, старясь изобразить панику.
— Это т-ты?.. — он кивнул на бокал.
Я потрясла головой, опасаясь, что он сейчас схватит ружье и просто застрелит меня. Владимир, тем временем, переместился на другой край стола. В этот раз у него получилось быстрее — бокал уверенно проехал гораздо большее расстояние, выплеснув часть жидкости из себя.
— Мать честная! Что же это такое? — дедок потрясенно уставился на меня. Я усиленно старалась делать лицо, соответствующее ситуации. — Нечисть какая-то…
— Отпустите меня, пожалуйста, — прохныкала я, пользуясь испугом сторожа.
— Дык, куда ж ты пойдешь, когда тут такое?.. Ночь же на дворе…
Слава Богу, убивать меня он не собирался. Я мысленно просила Владимира больше не делать ничего, бросая на него характерные взгляды.
— Ничего, я дойду как-нибудь.
Он в раз забыл, что еще недавно хотел арестовать меня по подозрению в краже. Суетливо подбежал к стулу и проворно распутал веревку, стягивающую мои запястья. Я благодарно, стараясь делать это незаметно, взглянула на Владимира. Не привыкла я быть связанной, и руки покалывало, потому что успели затечь от тесной неподвижности.
— Нее, ты это… Ты оставайся тут до утра, ладно? Вон, ложись на кушетку, поспи, а я подежурю… — попросил дедок, заглядывая мне в лицо.
Я поняла, что ему элементарно страшно оставаться одному. В душе шевельнулась жалость. Почему бы правда не переночевать здесь? Составлю ему компанию, да и самой не придется тащиться по темным улицам.
Так я провела ночь в музее. Сторож напоил меня чаем, рассказал всю свою жизнь, настоял, чтобы я поспала пару часов, а в семь утра выпроводил восвояси.
* * *
Как же хорошо, когда просыпаешься утром от звонка будильника, понимаешь, что выспалась и полна желания работать! Утро наполнено бодростью, и ты поешь, оттого что настроение просто замечательное. И как же плохо, когда все это не про тебя…
Я вернулась с ночной прогулки совершенно разбитой. В сон клонило со страшной силой. Оставалось только сожалеть, что утренние часы, обычно такие плодотворные в плане творчества, придется банально проспать. Почему какие-то обстоятельства, независимые от меня, все время мешают работать? Эдак я растеряю весь потенциал и из Анфисы Масловой вновь превращусь в Софью Масленину. И прощай карьера писательницы.