— Думаете, бывший лорд найдёт специалиста, способного снять блокировку магических способностей?
— Уверен, что уже нашёл и встретился со своими беглыми родственничками.
— Официально дело поручено не нам, — напомнил Хвар. — Команда Мола сотрудничает с нами? Это же их расследование.
— Нет! — резко оборвал Гордеон. — Обо всём знают только наши люди! Соблюдаем полную тайну, это распоряжение спэйсмаршала! В соответствии с данной установкой пока остаёмся на крейсере — здесь легче соблюдать секретность и предотвращать утечку информации. Что неясно в приказе?
— Всё ясно, литэйр! — бойко откликнулись все, отлично понимая, что дело далеко не в одном спэйсмаршале. Но одна из привилегий начальства в том и состоит, что оно может сознательно о чём-то умалчивать и недоговаривать.
— Люди Мола сосредоточились на слежке за родственниками Люкиэля, которые не были причастны к преступлениям и не попали под суд — его мать, сестру с семьёй и прочих родственников переселили на другую планету под новыми именами, — сообщила Амели. — Они потихоньку начинают новую жизнь, а Мол надеется, что Люкиэль попробует увидеться с ними.
«Вряд ли», — подумалось Тане, помнящей прохладное отношение Люка к родным.
— На сегодня совещание окончено, всем разойтись, — скомандовал Гордеон таким сухим тоном и с таким каменным лицом, что Таня подскочила вместе со всеми и двинулась к двери.
У самого порога её настиг вкрадчивый приказ:
— А тебя, Татьяна, я попрошу остаться.
«Какие мы вежливые! Прям „попрошу“», — пронеслось в голове замершей на месте Тани. Она почувствовала себя Штирлицем в кабинете Мюллера, захваченным врасплох такой же фразой. Троица агентов покинула кабинет, дверь перед носом Тани плавно вернулась в положение «закрыто». Шагов за спиной она не расслышала, только верный нюх предупредил, что оборотень приближается и приближается быстро…
Крепкие руки легли ей на плечи и мягко развернули под пламя жёлтых глаз.
— Рабочий день закончился, — известил Гордеон, распуская Танину косу и зарываясь пальцами в её шелковистые, как шерсть колхи, волосы. Эластичная заколка упала на ковёр, мужские губы скользнули по макушке, лбу, спустились к уху и прошептали: — Что так замерла настороженно?
— Не хочется получить щелчок по носу, — напомнила Таня давнюю обидку.
Она почувствовала, как губы Гордеона у её уха дрогнули в усмешке, плавно скользнули по шее, оставляя влажный, горячий след, и стремительно переместились к её губам, опаляя жаром и заявляя свои права. Они целовались, как сумасшедшие, прижимаясь друг к другу, как к единственной опоре посреди бушующей стихии. Таня запускала пальчики в мягкие, как плюшевая шерсть Чёрного, тёмные волосы Гордеона, цеплялась за его плечи, приподнимаясь на цыпочки, пока её не подхватили и не притиснули к широкой груди, удерживая на весу.