Затушив сигарету, Артём выкинул ее в урну, сел за руль и подъехал прямо к ее ногам. Оля упрямо вздернула подбородок и покачала головой. Недобро цыкнув, Лавр опустил окно со стороны пассажирского сиденья и тихо предупредил:
— Если не хочешь скандала и представления, Медведева, садись в машину, немедля ни секунды.
Испытывая его терпение недолгим раздумьем, она, наконец, соизволила позвонить в такси и отменила заказ. Лавр возликовал. А потом уселась в кресло, методично пристегнулась и скинула бейсболку. Надулась.
— Ты, Лавров, самым возмутительным образом нарушаешь мое личное пространство.
Артём перевел дыхание. Почти. Кажется, возвращается его прежняя знакомая Оля. Вырулил с парковки и поехал по почти пустынным дорогам.
— Забудь о нем, Оля. Нет его у тебя с недавних пор, — лучшее средство растормошить ее — это провокация.
— С чего это вдруг?!
— Я так хочу.
— Хотелку свою там тормозни. И что это у тебя с губой?
— С Кирой сосался. Ты ведь не возражаешь? — грубо ответил он, бросив на нее взгляд.
В отблесках фонарей было видно, как девушка отвернулась к окну и с явным недовольством в голосе забубнила:
— Нас не связывают никакие обязательства, поэтому, Лавров, мне абсолютно наплевать с кем ты там… нет дела до твоих поцелуев. Понятно?
— Еще как. Только вот ты должна кое-что усвоить. Пока есть я, ты ни с кем целоваться не смеешь и не будешь. Кроме меня, естественно.
— Что за собственнические замашки? Моя жизнь — мои правила. С кем хочу, с тем и буду целоваться, и у тебя разрешения спрашивать не собираюсь. Понял? — Оля непроизвольно встрепенулась, забыв о том эмоциональном болоте, в котором почти утонула за эти дни.
— Я предупредил, — коротко сказал Лавров, боднув головой воздух в ее сторону. Желваки заиграли сами собой, стоило представить, как Ольга целуется с каким-нибудь мудаком, прижимается к нему всем телом. Тряхнул головой, глуша просыпающуюся ревность. Не будет такого!
Оля прищурилась. У нее просто слов не находилось от наглости мажора. А витающая в воздухе уверенность, будто она принадлежит ему на правах собственности, просто подавляла всяческие проявления воли и заставляла от бессилия сжимать кулаки. Повелитель всея мира, блин!
— То есть тебе можно лизаться со всеми подряд, а мне — фигу и твое предупреждение?! — Оля думала, от ярости у нее зубы раскрошатся, так она стиснула челюсть.
Тихий самодовольный смех заставил каждый волосок на ее теле встать дыбом. Да он насмехается над нею!
— Я — не фига. Да и вообще мужчины по своей природе — полигамны.
— Самцы! — фыркнула она с чувством. — А ты не треснешь от подобного ассортимента?