«Мы получили и прочитали Ваш рассказ „Икария Альфа“. Рассказ редакции понравился. Он будет опубликован в десятом номере. С уважением…»
В десятом номере! С уважением! К кому — ко мне, ученику девятого класса!
Что если бы вместо этого письма я получил какое-то из тех, что Вл. Келер посылал мне потом, в ответ на второй, третий, четвертый рассказы? Наверно, больше не писал бы фантастику? Ответ, однако, оказался положительным, рассказ напечатали. Воодушевившись, я послал второй, за ним третий, и, будучи уже «известным» автором (письма от читателей после первой публикации пошли если не потоком, то довольно сильным ручейком), с нетерпением ждал ответа, а не получив его в течение месяца, писал Вл. Келеру письма: «Послал Вам рассказ, ответа до сих пор нет…»
Первая публикация в центральном журнале! Может, оно и хорошо, но в определенном возрасте (может, не только в детском и юношеском) приводит к явно завышенной самооценке. Надо, надо было дать юному дарованию по мозгам, что Вл. Келер и сделал после очередного моего «Когда же?»:
«То, что Вы будете заваливать редакцию своими письмами, нисколько не повлияет на оценку Вашего творчества и на решение о публикации. В очередном (№ 2 за 1960 год) мы публикуем Ваш небольшой рассказ, но это будет последней скидкой, в дальнейшем к Вам будут относиться, как ко всем другим авторам. И не нужно в каждом письме напоминать, что Вы ученик девятого класса, об этом знаем не только мы, но с нашей помощью и миллионы наших читателей».
Так вот. Учиться, учиться и учиться!
Учиться не очень хотелось, поэтому следующий свой опус я отправил не в «Технику-молодежи», а к их конкурентам, в журнал «Знание-сила». Редактор отдела фантастики Роман Григорьевич Подольный (сам писавший фантастические рассказы) отправил рукопись на рецензию известному писателю-фантасту Георгию Гуревичу. От него я и получил некоторое время спустя обстоятельное письмо с разбором всех благоглупостей, обнаруженных им в рукописи, и советом учиться, учиться и учиться писать. Учиться, понятно, у классиков — в первую очередь, у Антона Павловича Чехова. Совершенно очевидно, что Чехов никогда в жизни не написал бы фразу: «Затем горный хребет поворачивал перпендикулярно своему предыдущему направлению». Перефразируя другого классика: грамматически правильно, а по существу издевательство…
Письмо Г. Гуревича заставило меня, наконец, задуматься. И надолго замолчать. Не знаю, можно ли это время назвать временем учебы, накопления идей, опыта. Как бы то ни было, следующий рассказ я послал в «Знание-сила» (не в «Технику-молодежи»; сильно, видать, был обижен на Вл. Келера) лишь 4 года спустя. Это была фантастическая юмореска «Несколько поправок к Платону», написанная в соавторстве с моим другом Романом Леонидовым. Ответ пришел от того же Р. Подольного — вполне благожелательный, что-то вроде «ну-ну, неплохо; длинновато, впрочем, поэтому опубликовать не можем». Точную формулировку отказа я уже не помню, письмо не сохранилось, но письма с аналогичным поводом (или причиной?) я впоследствии получал неоднократно. «Слишком длинно» говорили и о повести в два авторских листа, и о рассказе в две страницы. Скорее всего, редактору было недосуг разбирать действительные недостатки (или объяснять истинные причины отказа, которые, бывало, к литературе не имели ни малейшего отношения), а что-то нужно автору написать…