— Мои наилучшие пожелания, конечно, — ответил я. — Мои самые сердечные пожелания. Это человек, который мне безмерно нравится — человек, чья религия правильная, солнечная, добродушная; и который, поскольку он мудр, не брезгует быть остроумным. Мне очень жаль, что я не могу встретиться с ним.
— Он тоже очень пожалеет, — сказал этот тупой Джеффри. — Он удивительно привязался к вам; и он часто говорит о вас. О Господи! Уже два часа, а у меня на три назначена встреча в Сити. Прощайте, мой дорогой друг, да благословит вас Бог!
— Видишь ли, в чем дело, Бьюкенен… если бы ты с самого начала упомянул имя Стоуна, я не уверен, что был бы так упрям в своем отказе, — сказал я в порыве откровенности.
Это было совершенное лицемерие, и я до сих пор не могу вспомнить об этом без стыда; но это была моя последняя и единственная верная карта — и я ее разыграл.
Сэр Джеффри Бьюкенен открыл свои голубые глаза и возвысил свой громкий голос в радостном смехе, который, возможно, был слышен на всей площади.
— Тогда, во имя всех богов, — сказал он, — почему бы вам не передумать?
— Потому что… потому что вы сочтете меня дураком, если я это сделаю.
— Тогда клянусь жизнью, Фил, я буду думать, что это единственный искупительный поступок, который вы совершили сегодня. Считайте, что все улажено; можем ли мы ожидать вас на следующей неделе в понедельник?
— Ну, я думаю, что можете; если позволят ветер и погода.
— Нет, вы только послушайте! Хотел бы я знать, какое отношение вы, сухопутный житель, имеете к ветру и погоде? Между прочим, я сделал самое замечательное улучшение в своей яхте — действительно необычайное улучшение, Фил.
— Действительно! В чем же оно заключается?
— В устройстве колес и шкивов, с помощью которых все канаты могут управляться одним человеком — тем человеком, который спокойно сидит в маленькой палубной каюте, построенной в середине корабля для этой цели. Я не могу объяснить вам это без диаграмм, но уверяю вас, что это самое замечательное улучшение нашего века.
— Вы так же безнадежны, Бьюкенен, — сказал я, смеясь, — как мсье Огюст Конт, который думает, что мог бы улучшить солнечную систему. Интересно, что вы попытаетесь улучшить в следующий раз?
— Ваши манеры, Фил! — ответил он. — Ваши манеры. Но я намерен запатентовать свое изобретение, сэр, и представить его на рассмотрение Адмиралтейского совета. Но разговаривать с таким недоверчивым юнцом, как вы, совершенно бесполезно. До свидания, до понедельника; и остерегайтесь этой женщины-грифона внизу. Она потрясающий феномен, ей-Богу! — нечто среднее между Медузой и Сфинксом.