Служанка выглядела одновременно удивленной и встревоженной.
— Я говорю правду, мсье, здесь не было ни души. У мсье что-то пропало из его комнаты? Мне послать за жандармами?
Граф испытующе посмотрел в лицо девушки. Она казалась совершенно искренней и правдивой. Он испробовал все, что еще оставалось, — ловкие вопросы, инсинуации, предложение денег, внезапные обвинения, но тщетно. Она никого не видела и никого не слышала. Дверь дома все время была закрыта. Никто, — абсолютно никто, — не приходил.
Озадаченный, встревоженный, сбитый с толку, наш юный друг отпустил ее, поверив, несмотря на свое удивление, в правдивость того, что она сказала. Затем он запер дверь и пересчитал деньги.
Десять тысяч флоринов! Не больше, не меньше! Что ж, они лежали перед ним на столе, но откуда они взялись, оставалось загадкой.
— Все тайны со временем проясняются, — сказал он, запирая деньги в своем бюро. — Думаю, что со временем я это выясню. А пока я не прикоснусь ни к одному флорину.
Он старался забыть о случившемся, но это было так странно, что он не мог не думать об этом. Странное событие не давало ему спать по ночам, а днем отбивало аппетит. Наконец он начал забывать о нем; во всяком случае, он привык, и в конце недели это перестало его беспокоить.
Примерно через восемь дней после этого происшествия он проснулся, как и прежде, думая об Эмме, а вовсе не о деньгах, когда, оглядевшись, обнаружил, что чудо повторилось. Стол снова был покрыт сверкающим золотом!
Его первым побуждением было броситься к бюро, в котором хранились первые десять тысяч флоринов. Конечно, он, должно быть, вынул их прошлой ночью и забыл убрать. Нет, они лежали там, в ящике, куда он их спрятал, а на столе присутствовала вторая кучка золота, причем, на первый взгляд, больше, чем первая!
Бледный и дрожащий, он пересчитал деньги. На этот раз там было несколько банкнот, — прусских и французских, — вперемешку с золотом. Всего двенадцать тысяч флоринов. Он запер свою дверь… нельзя ли было открыть ее отмычкой снаружи? В тот же день он установил внутри засов. Таково было понятие о чести Альберта фон Штейнберга! Он предпринимал большие старания избежать внезапного богатства, чем другие — приобрести его!
Однако два дня спустя его невидимый благодетель пришел снова, и на этот раз он оказался на четырнадцать тысяч флоринов богаче. Это было необъяснимое чудо! Никто не мог войти через запертую на засов дверь или в окна, потому что он жил на чердаке на четвертом этаже, или через дымоход, потому что комната отапливалась печкой, труба которой была не толще его руки! Был ли это заговор, чтобы погубить его! Или его искушали силы зла? Ему очень хотелось обратиться в полицию или к священнику (потому что он был добрым католиком), но он, все же, решил подождать еще немного. В конце концов, это были не самые неприятные посещения!