Крик ужаса сорвался с бледных губ молодой девушки в другом конце зала. Увы! Это точно он! Он не слышит и не обращает внимания ни на что вокруг себя. Он даже не смотрит в ее сторону. Он принимает уважение окружающих как нечто само собой разумеющееся; он садится и достает из кармана золото и пачку банкнот; ставит крупную сумму; и начинает играть со всей хладнокровной дерзостью того, чья вера в собственную удачу непоколебима и кто является совершенным мастером игры. Кроме того, он довел свое самообладание до той точки, которая достигается только годами практики. Было восхитительно видеть его таким бесстрастным. Черты его лица были неподвижны и невыразительны, как у статуи; в непоколебимой серьезности его взгляда присутствовало что-то ужасное; сами его движения едва ли походили на движения человека, подверженного человеческим слабостям и человеческим эмоциям; а правая рука, которой он ставил на кон и сметал золото, была жесткой и бесстрастной, как у командора в «Дон Жуане».
Барон больше не мог сдерживать свое негодование. Оставив дочь с ее друзьями, он обошел столы и подошел к стулу молодого человека. Он уже был готов схватить игрока за руку, когда его собственную насильно схватили и удержали. Он обернулся и увидел знаменитого прусского врача, стоявшего рядом с ним.
— Остановитесь, ради всего святого! — воскликнул тот. — Не заговаривайте с ним. Вы даже не представляете, какой вред можете ему причинить!
— Но моя цель именно такова. Я собираюсь испортить ему игру, — этому беспринципному лицемеру!
— Вы убьете его.
— Чепуха!
— Я говорю совершенно серьезно. Взгляните на него. Он спит! Внезапное потрясение может стать причиной его смерти. Вы этого не видите, но это вижу я. Я изучаю это явление, и никогда не видел более примечательного случая сомнамбулизма.
Врач некоторое время продолжал вполголоса беседовать с бароном. Вскоре банк подал сигнал; игроки встали; столы закрылись на этот вечер; и граф фон Штейнберг, собрав свой огромный выигрыш, отодвинул стул и вышел из комнаты, пройдя рядом с бароном, но не видя его.
Они последовали за ним по улице к его собственной двери. Он вошел с помощью своего ключа и беззвучно закрыл за собой дверь. В его окне не было света, в доме никто не проснулся. Никто, кроме этих двоих, не видел, как он вошел.
На следующее утро, когда граф проснулся, он обнаружил на своем столе большую кучу золота, чем когда-либо прежде. Он с содроганием пересчитал их и получил сумму более 44 000 флоринов.
Снова раздался стук в дверь его комнаты. На этот раз он даже не пытался спрятать деньги; и когда барон и врач вошли, он был слишком несчастен, чтобы даже удивиться при виде незнакомца.