Спросив продавца, я услышала:
– Нет. Все ушли. Больше нет. Распродан.
Распродан? Распродан!
Хелен была уже на месте, правила красным карандашом статью Норы Эфрон для августовского номера, «Как завязать беседу с незнакомцем». Когда я ей сказала, что все экземпляры в палатке распроданы, она сказала:
– Ничего удивительного, если они для начала заказали три штуки.
В голосе ее слышалось поражение, однако почему в таком случае она правила статью Норы? Может, ей больше нечем было заняться? Или она хваталась за последнюю соломинку? Но это продолжалось недолго – Хелен не могла сосредоточиться. Ее сковал страх в ожидании скорого конца. Когда я вошла к ней в кабинет, она выполняла изометрические упражнения, а затем стала рьяно махать ногами.
Ближе к двенадцати она позвонила Дэвиду, и тот приехал и забрал ее на полдничек. Я прождала ее до восьми вечера, но она так и не вернулась. Я звонила ей домой, но никто не брал трубку.
В тот вечер по пути домой я смотрела, как заходящее солнце мигало сквозь кроны деревьев, и жалела, что при мне нет фотоаппарата. Погода была по-летнему теплой, а из-под решетки подземки меня обдало порывом жаркого воздуха. Попахивало мочой и прелым мусором, у меня вся шея вспотела. Таков Нью-Йорк: либо откровенное уродство, либо шик и блеск. Пройдя один квартал, я оказалась в другом мире: клумбы с геранями, легкий ветерок колыхал занавески в открытых окнах. Все летние кафе были переполнены веселыми, счастливыми людьми. Но я к ним не относилась.
Я переживала за Хелен. Она ведь не вернулась на работу, и это был тревожный признак. Она даже не позвонила узнать, спрашивал ли кто ее. Мы все привыкли полагаться на нее и теперь так нуждались в ее оптимизме. У меня было ощущение, что стены редакции идут трещинами, и я не знала, что со мной теперь будет.
Проходя мимо газетных палаток, я отмечала наличие или отсутствие «Космополитена», и всякий раз при виде Ренаты я и радовалась, и огорчалась. В то утро меня волновало, появился ли журнал в продаже, теперь же все, чего мне хотелось, это чтобы он поскорее исчез с прилавков. Мне не терпелось узнать показатели продаж. Пребывая в этих мыслях, я чуть не провалилась в открытую дверь подвала, напоминавшую бомбоубежище.
Когда я повернула на 74-ю улицу и стала доставать из сумочки ключи, какой-то мужчина попытался взять меня за руку. Меня захлестнул адреналин – я была готова закричать. Но это оказался Эрик.
Я ничего не сказала, но сердце мое забилось, как барабан. Выглядел Эрик ужасно. Волосы спутаны, под глазами тени. На нем были джинсы и серая футболка. Я впервые видела его без костюма. У меня возникло ощущение, что он давно караулил меня. Я была уверена, что он винил меня в своем увольнении.