Наутро меня настигло похмелье. Кровь стучала в голове, глаза резало, желудок выворачивало. Мне требовался кофе, жирная яичница и драники. Я надеялась пойти в кондитерскую с Труди, но ее не оказалось дома. Наверняка она снова осталась у Милтона. Так что я одна пошла в столовку и взяла фотоаппарат.
После завтрака в голове чуть прояснилось, я побродила по верхнему Ист-Сайду и незаметно для себя оказалась на Парк-авеню, рядом с домом Эрика, с голубым навесом и привратником в безупречной форме с золотыми эполетами. Я недолго постояла на тротуаре любуясь клумбами по всей авеню, пока мимо шла женщина с французским пуделем, похоже, после чая в «Уолдорфе». Все здесь было таким безупречным, таким гламурным, таким нью-йоркским. Обо всем об этом я мечтала, живя в Янгстауне. Но теперь я узнала город получше, как и себя. Правда была в том, что Парк-авеню – это не мое.
В итоге я повернула на 68-ю улицу, спустилась в метро и через двадцать минут – может, сознательно, а может, подсознательно – оказалась в Виллидже. Был по-июльски жаркий, душный день. Жидкие облака почти не давали тени. Весь город плавился, источая запахи – в одном месте воняло мочой, а через квартал пахло жареным чесноком. Окна и двери были распахнуты настежь, на карнизах стояли вентиляторы. Над мусорными баками на тротуарах кружились мухи и пчелы. Все летние кафе были переполнены, люди сидели под зонтами, девушки – с голыми руками и в сандалиях.
Поскольку я решила, что не пойду работать к Франческо, я дала себе слово, что стану, несмотря на требования Хелен, каждую неделю выкраивать время на уличную съемку, помимо курсов фотографии.
Я была на площади Св. Марка, фотоаппарат болтался на плече. Мысли мои были заняты Кристофером, тем, как его челка цеплялась за его ресницы. В который раз я выбранила себя за то, что не поцеловала его, когда была возможность. Уже в который раз я приходила к заключению: все эти чувства к нему, со всей их неотступностью, не могут не быть взаимными. Он должен испытывать то же.
Я шла по тротуару все быстрее и быстрее и незаметно оказалась на Первой авеню. Я чувствовала себя спиритическим маятником, движимым невидимой силой к тому месту, где он побывал лишь раз. Взглянув на дверь через витражное окно, я нажала звонок. Я понятия не имела, что скажу или сделаю, я просто поняла, что не собираюсь сдаваться. Меня влекло к этому мужчине так сильно, что я готова была рискнуть разбитым сердцем.