Снимать, оказалось не проще чем одеть, хорошо что рядом был Заяц, он помог монарху разоблачиться и пообещал найти одёжку посподручней.
Сбегав в спальню к сестре, Заяц вернулся с просторным белым балахоном из грубого льна.
— Сеструха в отелье специально размер побольше заказала, — Заяц надевал балахон Королю через голову — а когда пришла за ним и померяла — большое на неё оказалось, так она такой скандал устроила, что ей бесплатно отдали. Тебе должно впору быть.
Балахон, действительно подошёл Королю по ширине, а, вот, в длину, едва, прикрывал колени. Но ничего выбирать не приходилось.
— Вот ещё, кое что имеется, — Заяц вытянул из сундука пару обуви — пынеходы! Я купил, когда твоё имущество распродавали. Ну как купил — украл, когда аукционист отвернулся, только мне они велики, на ты померяй.
Его Величество обул пынеходы и стал, будто бы, на пол головы выше и вдвое чванливей.
Заяц и посвежевший приодетый Король, державший подмышкой свою старую хламиду, вышли в гостиную и сели к столу.
Зайчиха смерила монарха взглядом, узнала свой балахон, но промолчала.
Наконец, Зайчиха начала подавать на стол. Яичница с салом в большой сковороде, голубцы со сметаной, салат из заячьей капусты с клевером, чёрный хлеб и банка варенья.
— Скудновато, — пожаловался Король.
— Не жри, — равнодушно посоветовала Зайчиха и запустила вилку в сковороду с яичницей.
— Нет, уж, позвольте, король ест первый! — Его Величество поддел вилкой голубец и закинул в рот, перепачкав усы и бороду сметаной — Фи! — скривился Король — рис и капуста — пища бедняков!
Зайчиха чуть не подавилась со смеху.
— Пища бедняков! Ха! — она утёрла усы — Разве, что эти бедняки у тебя во дворце побираются!
Король иронии не понял, но заметил за столом недостачу.
— А где моя греча? — спросил Его Величество с набитым ртом.
— Назавтра оставила, — Зайчиха не отрывалась от яичницы — на завтрак тебе подам.
— Ага, на завтрак всё будет, — поддержал сестру Заяц.
— А ты, братец, — обратилась она к Зайцу — давай — ка, отвернись харей от стола, а то, мне не очень — то охота жрать салат заправленный твоими слюнями.
Дело было в том, что Зайчик был жутко слюняв и при разговоре умудрялся всё орошать своей мокротой, что за столом являлось делом не самым приятным и нарушало гигиену.
Заяц, прихватив свою миску, недовольно развернулся на табурете спиной к столу, но спохватившись, скоро молвил:
— Сестрица, разреши нам, по — поводу гостя, макнуть по писюрику?
— Не надо мне писюрик макать, — отказался Король — я же, только, искупался!
— Я имею в виду, накатить по пятьдесят грамм освежительного напитка, — разъяснил Заяц.