— Я — да! — твёрдо сказал Король — Я — господин, а вы — скоты!
— Кто бы сомневался, — скривилась Зайчиха.
— Да ты не расстраивайся, — утешил её Король — в сравнении со мной, все — скоты.
— Долго мы, ещё, трындеть будем? — не выдержал Заяц — Пора занимать купе!
И, больше не тратя слов, они смело отодвинули дверь купе.
— А кто это тут расселся!? — закричала Зайчиха — Вон на хер!
Троица ввалилась в купе, после чего от туда донеслись звуки возни, звонкий ляск пощёчин, и отобрнейшая матерная брань голосами Короля и Зайчихи. После, в дверном проёме, появился Король, он держал за шиворот худенького беспомощного человечка, тот смотрел на монарха жалобными моляшими глазами, но августейший был непоколебим, он размахнулся и зашвырнул человечка, чуть ли ни на снондину прохода. Следующим из купе появился Заяц, он тащил в лапах кресло — каталку, которое, тут же и было им запущенно вслед человечку.
— Ха! Ты ему прямо по ногам попал! — засмеялся Король.
— Они ему всё равно без пользы, — сострил Заяц, и задвинул дверь.
В купе было всего две полки, с одной стороны, а с другой, на полу, стояли нехитрые пожитки, выселенного инвалида.
Его Величество, сразу, занял нижнюю полку, вальяжно растянувшись на ней и свесив одну ногу на пол.
— Верхние нары! — крикнула Зайчиха и быстро, оккупировала верхнюю полку.
— Ну чего ты! — возмущался Заяц, пытаясь, тоже, взобраться на верх — Там места на нас двоих хватит!
— Бесплатно и не суйся! — Заяйчиха лягнула брата пяткой в зубы и он, с глухим стоном, рухнул на пол.
Заяц, ругаясь про себя, стал стелиться в углу, используя под постель, оставшиеся от инвалида вещи, предварительно, тщательно обыскивая все карманы, денег он не нашёл, но, в потёртой дермонтиновой сумке на молнии, была запечённая курица.
Заяц, хорошо поголодовавший последние дни, с жадностью вцепился в тощую жилистую птицу.
Зайчиха, привлечённая запахом, свесилась с полки и, едва завидев, у брата курицу, тут же попросила:
— Братик=братик, дай сестричке кусочек птички, — медовым голоском запела она.
— Бесплатно и не суйся! — припомнил ей мстительный брат.
— Ах, ты погляди на него! — возмутилась Зайчиха, такой злопамятности — Каков засранец! Ему в морду, а он — не рад! Да я из — за тебя нищей осталась, за доброту свою, за то что приютила тебя, скотину безрогую, алкоголистическую! Ану дай сюда курицу! Пока я сама не спустилась! Тогда я с тобой тумаками расплачусь!
Заяц, уже, ничего не отвечал, он забился в угол, оставшаяся шерсть на его загривке встала дыбом, он рычал и жадно чавкал, пока не съел всю курицу, оставив, только, обглоданный скелет.