— Любопытно куда это моя сестричка — шельма подевалась? — разговаривал Заяц с государем, натирая ему ручку перед предстоящим целованием.
— Соскучился? — лениво спросил Король.
— Что ты! — Заяц закончил вытирать руку и провёл рукавом по наградам на кителе, ему показалось, что они, слегка, запылились — просто предпочитаю точно знать где она находится, для собственной же безопасности.
— Так она получила от меня маленькое имение с пятью десятками хлопов, — Король внимательно разглядывал медленно приближавшихся к трону двух толстяков — и, представь, сразу его продала, и, последнее что я о ней слышал, купила билет на поезд следующий на загнивающий запад.
— Вот же сука, — огорчённо произнёс Заяц — а обещала, что меня управляющим надзирателем к себе возьмёт.
— Опять тебя обманули, — без малейшего сочувствия сказал монарх.
— Я бы на её месте тоже так сделал, — признался Заяц.
— Не бойся, я тебе при дворе местечко найду, — пообещал Зайцу августейший и протянул подошедшим, для поцелуя, руку.
Сенатор страстно припал бескровными холодными губами к пухлой королевской руке, укрытой искусно вышитым манжетом.
Не менее, а то и более жарко припал к королевской руке королевский прокурор.
Когда целование окончилось, Король передал руку Зайцу под протирку, а сам, искосо глядя на не смевших поднимать головы чиновников, с притворным сомнением спросил:
— А что господа, не виделись ли мы с вами как — то вечером в леску? Не припоминаете?
Чиновники побледнели ещё сильнее, и не находясь, что ответить упали, уткнувшись лбами в пол у ног Короля.
— Прости нас, Величайший! — молили они — Ты же тогда, как холоп был, а мы в своих угодьях любого хлопа замордовать вольны! К тому же и пьяненькие мы были! Сжалься над нами, мы будем тебе верно служить, пока ты при власти!
— Ну ладно — ладно, — Король сделал милостивый жест рукой — будет вам! Если я благородных господ казнить стану налево и направо, то кого же мне тогда на должностя ставить? Не холопов же!
Сенатор и прокурор угодливо захихикали.
Король склонился над ними — дал каждому по пощёчине и отпустил со словами:
— Проваливайте, сукины дети!
Сенатор и прокурор поползли задом, волоча грузные животы по ковровой дорожке и прокурор тихонько прошептал сенатору:
— Если его ещё раз свернгнут — мы с ним поквитаемся.
Сенатор согласно кивнул.
Король откинул на подлокотник трона край горностаевой мантии и спросил у Зайца:
— Ты не слышишь, будто какой — то надоедливый шум?
Заяц прислушался — нет, в зале царила полная тишина, никто не решался и слова вымолвить.
— Ничего не слышу, — сказал Заяц.