Мало кто из второстепенных и третьестепенных (азаты) узденей имел собственную землю. В основном они жили на землях, принадлежащих князьям и первостепенным узденям, платили им за это в год определенную подать – выходили на сгон, на сенокос и пр., но барщины не отрабатывали. Оба сословия имели право в любой момент оставить землю, на которой жили, и перейти к другому владельцу. Второстепенный уздень, приобретя состояние и землю, мог стать первостепенным узденем, и брак между двумя этими сословиями допускался. Третьестепенный же уздень (азат) никогда не мог перейти в разряд второстепенных узденей, даже приобретя поземельную собственность. Он с большим трудом мог женить сына на дочери второстепенного узденя, и последний редко соглашался, чтобы его сын взял дочь третьестепенного узденя. Теперь только те из узденей остаются при князьях, кто не успел еще приобрести независимого состояния. Сала-уздепи существовали преимущественно в Андреевском округе, поскольку остальные три главные кумыкские деревни, как мы видели, были основаны позже и на пустопорожних землях. Древние хозяева земли, свободные владельцы, сала-уздени гордились своей независимостью и, уступая первенство только князьям, отличались удалью, буйностью и постоянной готовностью воспользоваться смутами, чтобы ослабить власть князей. Заступничеством за угнетенных и даже за мошенников они поддерживали к себе большое доверие народа, преимущественно их слушали на мирских сходках, обычно их старики, руководясь обычаем, разбирали ссоры и передавали князьям жалобы народа. «Я ваши головы буду продавать по абазу (20 копеек)», – говорил им Ермолов, которому надоели их вечные происки.
В Андрееве они имели свой собственный аул (квартал), где вершили суд и расправу. Земли их не обширны, но в самых лучших местах и удобны для земледелия. Чагаров и узденей у них не было, зато были хутора, населенные выходцами из других краев или безземельными кумыками из вольного сословия, которые платили им ежегодный оброк. Отдавая своих детей на воспитание в горы, они вели куначество с горцами, к князьям проявляли все внешние знаки уважения.
Запрещение адатом неравенства браков не позволяло этим двум сословиям вступать в родственные связи, зато они были связаны такими узами, которые сильнее кровного родства, – воспитанием княжеских детей. Молодой князь, который вырос в семье сала-уз-деня, всю жизнь сохранял непоколебимую привязанность к семье воспитателя. Со своей стороны аталык, в случае сиротства воспитанника, принимал участие в управлении его имением и присмотре за хозяйством.