.
Царь Алексей Михайлович снова вынужден был брать все бразды правления в свои руки. Во время затянувшегося траура он мог откладывать многие дела, но стерпеть посягательство «воров» на царскую честь и на устои царства было нельзя. 29 января 1671 года в Передней палате состоялись встреча и прием «у руки» возвратившихся с победой воевод боярина князя Юрия Алексеевича Долгорукого и его «товарища» окольничего князя Юрия Никитича Барятинского. 7 февраля 1670 года князя Барятинского пожаловали в бояре, это было первое после долгого перерыва в связи с царским трауром пополнение Думы. Прошло всего пять месяцев с того времени, как главный воевода боярин князь Долгорукий, также «у руки», прощался с царем и отправлялся в поход. Теперь и он, и остальные царские воеводы вернулись в другую страну. Не случайно прием воевод происходил сразу после свадебных торжеств и появления во дворце новой царицы Натальи Кирилловны.
Оставалось поймать ускользнувшего от царских войск в Симбирске Степана Разина. Еще 20 сентября 1670 года на Дону была получена грамота с требованием «чинить промысл над Стенькою Разиным». Но что могли сделать старые «прямые казаки»? Они разрывались между следованием главному принципу казачества — «с Дону выдачи нет» и долгом царских слуг. 4 января 1671 года от Войска Донского были отправлены в Москву посланцы атамана Корнилия Яковлева: атаман Родион Осипов и войсковой дьяк Марк Львов. «Согрешили, государь, мы холопи твои, пред Богом и пред тобою», царя «на гнев привели» — только и могли сказать они. Донских казаков в Москве встретили не так, как в прошлые времена. Царь распорядился расспросить посланников с Дона не в Посольском приказе, которому до сих пор были подчинены «донские дела», а в Приказе Казанского дворца. Именно здесь была собрана вся главная информация о разинской войне, именно оттуда отсылались распоряжения и статьи воеводам.
После расспроса Родиона Колуженина (Осипова) и Марка Львова 27 января 1671 года им была объявлена «сказка». Если кто-то и надеялся, что остававшиеся на Дону казаки не будут ни в чем обвинены, то это оказалось не так. От царя Алексея Михайловича были переданы многие упреки — прежде всего, в опоздании с присылкой грамот и станиц, что помешало послать царских людей на Царицын и предотвратить распространение воровства: «А нынешнее кровопролитие учинилось все вашим нерадением». По таким «винам» казаки объявлялись «чюжи его государской милости и жалованья». Единственное, чем могли вернуть казаки царское расположение, — доставить в Москву братьев Степана и Фрола Разиных. То было еще одно следствие разинской войны — история вольного Дона завершалась, начиналась история казаков — государевых слуг.