. Новое обращение к этой теме после Хмырова, Соловьева, Забелина (в таком порядке у С. Ф. Платонова) историк оправдывал тем, что «изображение личности допускает большие вариации, чем изображение факта». Платонов уже прочно воспринял идеи С. М. Соловьева о преемственности допетровской Руси и реформ Петра I: «Нельзя никак сказать, что перед эпохою Петра Московское государство было в состоянии спокойной, самодовольной косности. Целое поколение людей, предшествовавшее Петру, выросло и прожило среди борьбы старых понятий с новыми веяниями, которые были еще слабы, но с каждой минутой крепли». Речь шла и об «образовании» и «заимствованиях с Запада». Пытаясь оценить, насколько личность царя Алексея Михайловича соответствовала задачам своего времени, Платонов высказывает очень сходные мысли с теми, что развивались в курсе Ключевского: «И новаторы, и старых воззрений люди могли считать его своим, но в сущности царь Алексей Михайлович не принадлежал всецело ни к тем, ни к другим: он стоял в середине всех движений в московском обществе, но сам не двигался ни в какую сторону». Царь «добродушный, искренний и ласковый», но у него нет той «энергии» и «инициативы», которая была у Петра
[27].
Подробная биографическая работа учителя Платонова — профессора Петербургского университета, академика Константина Николаевича Бестужева-Рюмина, опубликованная в «Русском биографическом словаре», подвела итог всей историографии XIX века. В статье Бестужева-Рюмина были охарастеризованы заметные события царствования Алексея Михайловича, войны, события в Малороссии, охарактеризованы дипломатические отношения, подчеркнута роль главных лиц в окружении царя — Морозова, патриарха Никона, Ордина-Нащокина и Матвеева, упомянуты события времен Разина, движение на Восток Дежнева и Хабарова, изменения в законодательстве. Нашлось место и для характеристики царя и кратких сведений о его семье. Справедлив и общий вывод биографа: «Алексей Михайлович был полным представителем идеала московского царя, как его рисовали себе наши предки»[28].
Новый, XX век в освещении истории царствования Алексея Михайловича открылся еще одним общим трудом по истории России Дмитрия Ивановича Иловайского. С поправками на «безапелляционность» мнений, присущую Иловайскому как автору гимназических учебников, он, конечно, был одним из лучших знатоков предмета в свое время. Хотя во введении к пятому тому «Истории России», завершавшему «московско-царский период» и названному «Алексей Михайлович и его ближайшие преемники» (1905), историк признавался, что не рассчитывает «на благосклонный прием его главного труда со стороны любезных соотечественников». В соответствии со своими ультраконсервативными взглядами, Иловайский выделил две главные темы царствования Алексея Михайловича. «На первом плане» выступает у него «Малороссийский вопрос». Предваряя выводы своего труда, Иловайский писал (сохранен его курсив): «Внимательный читатель убедится, что присоединение Украйны,