Пока Кива снимала швы с его правой лопатки, она все же не смогла сдержать любопытство:
– Я видела много шрамов, но эти выглядят необычно.
Она провела пальцем по одному из рубцов и почувствовала, как Джарен окаменел.
Кива знала, что ее это не касается, однако не могла не спросить:
– Откуда они?
Тишина была настолько тяжелой, что казалось, Джарен не ответит. Но он, к удивлению Кивы, наконец произнес:
– В основном от пряжки ремня. Некоторые от ногтей, один-два от деревянной трости и разбитой вазы. Думаю, еще один от корешка книги. В общем, от всего, что попадалось под руку.
Кива замерла.
– То есть… Кто-то…
– Ты же много шрамов видела, – перебил ее Джарен. – Неужто ты удивлена?
Кива не нашлась с ответом, и потому продолжила один за другим снимать швы. Да, она видела множество шрамов, но подобные раны обычно оставляли какие-нибудь розги, которыми пороли за совершенные ошибки. Даже у Кивы на спине имелось три полоски шрамов от порки – она заработала их в один из ранних годов в Залиндове, потому что в первый и единственный раз отказалась вырезать метку. Однако судя по словам Джарена… похоже…
– Это сделал кто-то из твоих близких? – тихо спросила Кива.
Он медленно выдохнул, прежде чем ответить:
– Да.
Кива почувствовала, как Джарен напрягся у нее под руками, и осознала, что вряд ли он ответит на другие ее вопросы. Он и так сказал больше, чем сказала бы Кива на его месте.
– Что ж, шрамов в твоем послужном списке прибавилось, – нарочито непринужденно произнесла Кива, втирая сок баллико Джарену в кожу. – Можешь сесть.
Он свесил ноги с металлической кушетки. Лицо холодное, взгляд направлен вниз, словно он не хотел смотреть Киве в глаза после своего признания. Он не потянулся за рубахой, а Киве не хотелось, чтобы он считал, будто ее смущает его полуголый вид. Поэтому она лишь указала на рану у него на лбу и проговорила:
– И наконец последняя.
Обрабатывать швы Джарена, пока тот сидел, казалось странным. Зря она велела ему подняться, однако теперь у нее не имелось ни единой причины укладывать его обратно – не говорить же, что ей неловко находиться настолько близко.
– Рана тебя не беспокоила? – осведомилась Кива, счищая тоннельную пыль. – Головные боли, тошнота, провалы в памяти, проблемы со зрением?
– Первые два дня выдались неприятные, но потом боль поутихла, – ответил Джарен. – Ты, конечно, можешь быть иного мнения, однако я не идиот. Если бы меня что-то беспокоило, я бы пришел.
– Хм… – уклончиво промычала Кива.
– У меня уже случалось сотрясение мозга, – начал оправдываться Джарен, пока Кива срезала нитки. – Даже дважды. Я знаю, чего стоит опасаться.