Когда второй похититель упал, сведя глаза к переносице, Дин вопросительно посмотрел на сына. Северус глазами показал на угол здания. Дин утвердительно кивнул и быстро вышел, столкнувшись нос к носу с Беатой.
— Ух ты, мадам, а вы не подскажите, где здесь находится туалет? — женщина сразу поняла, что этот парень не мог пройти мимо ее подельников просто так, поэтому, помотав головой, она сделала шаг назад, а затем развернулась и побежала. Точнее, она попыталась побежать, но тут же почувствовала как ее резко перехватили за локоть и прижали лицом к стене здания. — Спокойно, — горячий шепот обжег ей ухо. — Я обычно не бью женщин, но всегда могу сделать исключение.
Дин, продолжая удерживать Беату, втолкнул ее за угол, где она с ужасом уставилась на лежащих без сознания Сержа и Дона.
— Это все? — спросил он у Северуса.
— Скорее всего, но полностью я не уверен. Когда нас схватили, я был немножко в отключке, — отрапортовал Северус.
— Что значит «в отключке»? — Дин стиснул зубы так, что на лице заиграли желваки.
— Ну... — Северус покосился на начавших приходить в себя бандитов. — Меня ударили по голове, до сих пор в глазах двоится и тошнит.
— Ага, — Дин толкнул Беату к застонавшему Сержу так, что женщина не удержалась на ногах и упала. Затем нагнулся и выдернул ремни из штанов похитителей. Кинув ремни Беате, он процедил: — Вяжи своих приятелей, только, очень тебя прошу, без глупостей. У меня была очень тяжелая неделя, и мне очень хочется сейчас кого-нибудь убить, так что не провоцируй.
Мэри выглянула из-за спины Северуса и с опаской покосилась на Дина.
— Пап, может полегче с ней? — Северус ощутил, как вздрагивает у него за спиной Мэри. — Все-таки Беата женщина.
— Видишь ли, сынок, — задумчиво проговорил Дин, внимательно наблюдая, как Беата старательно, но совершенно непрофессионально связывает руки своих подельников за спинами. — Я открою тебе страшную тайну: я всегда был обеими руками за равноправие женщин. Более того, я признаю за женщинами право быть во всем наравне с мужчинами, но... Ремень пропусти между рук, ага, вот так, — Дин кивнул и продолжил говорить. — Любые права влекут за собой определенные обязанности. Почему-то многие об этом успешно забывают. Мои друзья женщины об этом помнили, всегда помнили, даже идя на смерть. И эта дамочка должна помнить, что если она решила участвовать в киднеппинге, то вполне может за это огрести, и оправдания типа: «Но я же девочка!» — лично мною в расчет приниматься не будут. — Он подошел к Беате. — Свой ремень сама вытащишь, или тебе помочь?