Шум наконец достиг ушей типа на дежурстве. Он посмотрел через окно. Положение дел в палате его, по-видимому, не обеспокоило.
Я завопил громче, чем главный крикун, угрожая придавить его, если он не заткнется.
— Как вы поживаете? Меня зовут Айви.
— Пакуй чемодан, Айви. Мы получаем счет в этой гостинице для психопатов.
Появился верзила и спросил:
— Я нашел с дюжину желающих, Ловкач, этого достаточно?
— Более чем. Теперь я хочу, чтобы все отошли от двери. Боюсь, когда они войдут, оставаться там будет крайне неприятно.
Во всяком случае, я на это надеялся.
— Они не дураки, Ловкач, сообразят, что заваривается каша.
— Плевать. Не имеет значения. Мне только надо, чтобы открыли дверь.
Он хмыкнул, совершенно уверенный, что я затеял дурацкое дело.
Я еще громче заорал на крикуна.
Теперь в наблюдательном окне виднелось несколько человек, включая Мисс Ножки.
Я хихикнул про себя, уверившись, что нахожусь на пути к спасению. Ни одна женщина не может трудиться в «Бледсо», если она не испытывает жалости к пациентам. Я взревел и, промчавшись по тюфякам, начал душить самого громкого крикуна.
Мой сообщник схватил меня за рукав, делая вид, что оттаскивает от жертвы. Я дал ему очередные инструкции. Парень оказался неплохим актером.
Я же был само совершенство. Сцена выглядела абсолютно реалистично. К моему удивлению, ни один из коллег-пациентов не сделал попытки остановить меня.
Я только слегка придушил свою жертву. Он всего-навсего потерял сознание.
Промчавшись в другой конец комнаты, я принялся душить следующего горлопана.
Скоро по всему помещению начали носиться люди. Большинство психов вошло в раж. Это, конечно, не мятеж. Настоящее насилие отсутствовало. Но столпотворение было вполне реальным.
Краем глаза я заметил, как женщина спорит с мужчинами. Она на чем-то настаивала, а те отказывались.
Превосходно.
Крошечный, не более трех футов ростом полукровка-орк скорчился у дверей.
Наверху милосердие, видимо, восторжествовало.
Я делал все, чтобы представление не прекращалось. Возможно, некоторые и пострадали, но мне, в отличие от Мисс Ножки, было, мягко говоря, не до милосердия. Если я буду разыгрывать из себя хорошего парня, то никогда не смогу выбраться отсюда. А если мне не удастся выбраться, то я не сумею проломить черепки тем клоунам, что меня сюда загнали.
Верзила снова возник рядом со мной.
— Они идут, — сообщил я ему, — а тебе не следует так часто появляться рядом со мной.
Он выглядел чрезвычайно опечаленным, и я не знал почему.