— Что — итак?..
— Я спросил, чем ты занимался до того, как тебя поместили в «Бледсо».
— Зачем вам это? — поинтересовался он.
До гения этому человеку было очень далеко.
Следовало поторопиться, пока он вновь не ушел в зиму.
— Я хочу это знать, потому что, возможно, смогу подыскать человека, готового платить тебе за твои таланты.
В Танфере и в обычных, и в криминальных кругах нет недостатка в свободных рабочих местах — наши молодые люди вынуждены проводить пять лет в Кантарде, и многие остаются там навсегда.
— В основном я работал телохранителем. Когда начинал, был первоклассным секьюрити, но потом подхватил на юге какую-то болячку, и все пошло прахом. Я стал временами отключаться, начал совершать ошибки. Провалил отличную работу, которую получил благодаря моему росту. Нашел новую, почти такую же хорошую, но и ее провалил. Следующее место было уже похуже, но и там ничего не вышло. Так продолжалось довольно долго. Отключки случались все чаще и чаще. Появились провалы памяти. Я ничего не помнил. Правда, у меня было чувство, что я совершал недостойные поступки. Может быть, даже ужасные поступки. Но меня, видимо, не ловили, так как я всегда приходил в себя дома. Иногда с царапинами и ушибами. И вот однажды, оказавшись в нужное время в нужном месте, я снова получил превосходную работу. Затем не помню, что произошло. Однажды, проснувшись, я обнаружил, что нахожусь там, где вы меня встретили. Не помню, сколько времени там пробыл и как оказался.
Мне довелось видеть его во время выпадения сознания. Паузиффл. Возможно, тот приступ был не сильным. Вполне вероятно, что иногда парень становится берсерком.
Впрочем, в таком случае его поместили бы в палату для буйных. Разве не так?
— Чем ты занимался в армии?
— Ничем. Я не был в армии среди этих маршировалок.
Я все понял по его тону и пламени во взоре.
— Ты был в морской пехоте?
— Абсолютно точно. Первый батальон. Корабельная морская пехота.
Впечатляюще. Быть морским пехотинцем — это кое-что. Скользкий принадлежал к элите элит. Еще интереснее, как это он по прошествии многих лет смог оказаться в городском клоповнике. Этот парень должен быть крепче дубленой кожи.
А с другой стороны, разве сотни крепких парней не ломались, попав в трудное для себя время в сложные обстоятельства?
— А вы?
— Морская пехота. Разведка.
— Ого! Здорово!
Он протянул руку, и мы сшиблись ладонями — дурацкий обычай, оставшийся со времени пребывания в Корпусе.
Нам еще тогда внушали, что мы никогда не перестанем быть морскими пехотинцами.
— Если сумеешь совладать с головой, я, возможно, смогу использовать тебя в своей работе.