Хотя заведение было всего лишь дырой в стене, они подавали прекрасное темное пиво, сваренное, скорее всего, здесь же; а те, кто работал на кухне, явно имели более чем шапочное знакомство с кулинарным искусством.
Я поглощал кусок за куском ростбиф, в сравнении с которым бледнело поварское мастерство Дина.
Цены тоже оказались весьма умеренными — естественно, для тех, кто не кормил полк солдат в составе одного гигантского существа, привыкшего полноценно питаться только за чужой счет.
— Как получилось, что таверна не забита до отказа? — поинтересовался я.
Плеймет одарил меня задумчивым, но преисполненным негодования взглядом и произнес:
— Предрассудки, Гаррет, предрассудки…
— Ах вот как…
Плеймет, мечтавший в свое время служить в церкви, пользовался каждым случаем наставить меня на путь истинный.
Предупредив таким образом, он, видимо, готов был оглушить приятеля заявлением, что забегаловка принадлежит одному из крысюков — существ, которых я не люблю даже сильнее, чем лошадей, хотя, признаюсь, без достаточных оснований. И я был приятно удивлен, когда Плеймет сказал:
— Таверна принадлежит кентаврам. Семье беженцев из Кантарда.
— Откуда же еще? — Лишь благодаря героическим усилиям мне удалось сохранить серьезность. — Я понимаю, почему они с трудом создают себе клиентуру.
Кентавров не любят. Долгое время они несли службу во вспомогательных частях армии Каренты. Но когда наемник по имени Слави Дуралейник бежал, провозгласив Кантард независимой республикой, племя кентавров целиком последовало за ним. Не исключено, что еще совсем недавно семейство участвовало в боевых действиях против Каренты. Когда все рухнуло, куда им оставалось бежать? Только в города Каренты, солдат которой они только что убивали.
Не понимаю, почему их у нас вообще принимают. Конечно, экономика способна поглотить их, когда вся молодежь находится на военной службе. Но молодые люди так или иначе должны вернуться. Венагетов изгнали из Кантарда. Слави Дуралейник разгромлен. Кажется, разгромлен.
Кентавры. Это ж надо!
Оставив свои мысли при себе, я поспешил сменить тему и рассказал Плеймету о деле Мэгги Дженн. Не опустил я и постыдный эпизод о пребывании в «Бледсо». Плеймет, в отличие от Торнады, не станет разносить весть об этом по всему миру. Он всего лишь мягко улыбнулся и даже не воспользовался возможностью проехаться по поводу состояния моего рассудка. За это я и люблю парня. Ни один из остальных моих друзей не смог бы устоять перед соблазном пошутить.
— И зачем же я тебе потребовался? — спросил он.
— Потребовался? Да без всякой причины.