Я точно помню, что закрывала входную дверь. Даже не спускалась вниз, чтобы проверить, потому что была уверена на все сто процентов. У меня и раньше бывали такие состояния, когда я вдруг забывала закрыть дверь, выключить газ, перекрыть кран стиральной машины. Приходилось возвращаться и все проверять, а потом ругать себя по чем зря. Просто многие вещи с течением времени делаешь машинально. Правда, Варя, когда я ей пожаловалась на забывчивость, рассудила иначе:
— У тебя нервное перенапряжение, подружка.
Может быть, она была права, потому что в то время я с трудом отходила от развода с Шуриком. Я находилась в той стадии, когда пора уже поверить, что ты можешь жить дальше. Но дойти до этого нелегко. Допускаю, что тогда я была близка к нервному срыву. Если бы не поддержка моих подруг, особенно Лады, я бы переживала гораздо дольше. Варька со мной не церемонилась, а вот Лада постоянно встряхивала меня, выводя из состояния апатии и безразличия. Я сопровождала ее на все выставки и светские мероприятия, она категорически не соглашалась идти без меня. Это была часть ее работы, ее общественный имидж, а значит, я не могла подводить подругу. Она твердила, что никуда без меня не пойдет. Я была вынуждена соглашаться. Вот так и мы выручали друг друга, понимая, что, в некотором смысле, это тоже психотерапия.
Но в данный исторический момент я не ощущала, что мне настолько плохо, что я близка к нервному срыву, временной потере памяти, трудностям с концентрацией. Как мне казалось, я вполне объективно оценивала происходящее. Да, я огорчена тем, что мои отношения с мужем не идеальны, но непримиримых противоречий пока не наблюдается. Все можно исправить, пока мы этого хотим. Как только один из супругов занимает оборонительную или агрессивную позицию, доказывая, что он абсолютно прав, вот тогда — начало конца. Мы с Левой ничего не выясняли. Да, я о многом умалчивала, но все-таки до критической отметки еще далеко.
Вот почему, когда я услышала звук шагов, то даже не успела испугаться. Я ведь точно знала, что дверь закрыта, сигнализация включена, камеры видеонаблюдения работают. Прислушалась — как будто все тихо. Я взбила подушку, подтянула повыше махровую простыню и снова закрыла глаза. Как же быстро я уснула после разговора с Ладой. Я даже не помнила, как снимала покрывало, как сложила его, как сняла ночную рубашку и юркнула нагишом под простыню. Последнее время я полюбила спать без всякой одежды, пусть даже самого воздушного, самого легкого ночного одеяния. Это такое блаженство: ощущать кожей прикосновение чистого белья, а еще — присутствие любимого. Обычно я быстренько пододвигаюсь к мужу, обвиваю его рукой, прижимаюсь покрепче, и успокоенная, согретая теплом его тела, засыпаю. Лева не больно любит делить свою территорию, даже если это супружеское ложе. К тому же ему постоянно жарко. Мне приходится отодвигаться, получив в качестве компенсации поцелуй. Думаю, меня не надолго хватает, потому что всякий раз, когда я просыпаюсь, голова моя лежит на подушке Левы, а он, смирившись с моими объятиями, крепко спит. Сегодня я обнимаю его пустую подушку, она принимает всю мою нерастраченную нежность, всю мою тоску по наслаждениям.