Самым страшным испытанием этого дня оказался звонок Лузгина. Он извинялся, что не смог поговорить со мной вчера. Все спрашивал, как я себя чувствую. Сообщил, что купил подарок, который мне наверняка понравится. Я как могла изображала радость и нетерпение. Мысленно я мечтала поскорее положить трубку, потому что слезы подступали к горлу. Какое же облегчение я почувствовала, произнеся последнюю фразу:
— И я тебя люблю, милый… — Услышав гудки, я разрыдалась.
Звонить в таком состоянии Варьке означало вызвать бурю негодования. Она — человек сильный, не признающий всех этих женских соплей. Чихала она на мои слезы. Уж я-то помню, как в критические периоды своей жизни, пыталась с помощью Варьки заглянуть в свое будущее или хотя бы объяснить происходившее в настоящем. В лучшем случае, приходилось расшифровывать ребусы, которые мгновенно выдавала моя ясновидящая подруга. Как я злилась на нее за эту недосказанность. Я думала, что будь у меня такой природный дар, как у Варьки, я была бы добрее к своим подругам. Я бы не строила из себя адвоката, свято хранящего тайну клиента. Нужно ведь идти на уступки страждущим. Я понимала, что размышлять на эту тему бессмысленно. Варьку не переделать. Пусть, быть может, это и к лучшему. Хотя, нужно отдать Правдиной должное, все сказанное в ней же и умирало. Невозможно узнать у нее о проблемах подруг. Допустим, если Лада очень хотела узнать подробности, в которые я ее не посвящала, нечего было соваться с этим к Варьке. И наоборот. В нашей тройке Варя была мерилом справедливости и достоинства. Если честно, я благодарна ей за все, что она для меня сделала. Для меня, для Лады, для нашей дружбы, которой столько лет. Сегодня я хотела лишь одного — ее поддержки, ее пусть жесткого определения того, что со мной происходит. Но чем больше я чувствовала необходимость в Вариной поддержке, тем меньше у меня оставалось решимости на откровенный разговор. Так я и не набралась мужества позвонить Правдиной.
Не знаю, как я дожила до вечера, до встречи с Ладой.
— Плохо спала? — целуя меня, прошептала Шпак.
— Да, — коротко кивнула я.
— Мы же договаривались без глупостей, — возмутилась Лада.
— Ну, не шмогла я… — фраза из старого анекдота показалась мне самой подходящей. Она позволяла перевести разговор в шутку и уйти от ответа.
— Ладно, пойдем. Тарас все глаза проглядел, все тебя высматривает…
— С чего бы это? — насторожилась я.
Мне вспомнились огромные карие глаза Тараса, когда в прошлом году мы оказались в одной компании. Тогда я ощутила его интерес ко мне. Тогда мне было приятно, а теперь стало страшно от одной мысли о новом мужчине, который вдруг захочет чего-то, выходящего за рамки легкого флирта. Я боялась за себя. Я была не уверена, что смогу правильно отреагировать на происходящее. После ночного приключения с вещественным доказательством я уже ни в чем не уверена.