— Черт возьми, пусть… кричит!.. а его никто не слушает… Никому нет дела ни до Дурнева, ни до его убийц, — закончил Архипов внушительно свою реплику.
Умножив число убийц, он пристально посмотрел приятелю в глаза. Он определенно считал Бурцева соучастником. Бурцев не оспаривал это мнение, но всякий раз холодел и ежился, когда оно чересчур резво всплывало. Чего ему точно не хотелось, так это чтобы Бобырь внушал каждому встречному и поперечному нелепую мысль, будто именно он, Бурцев, сотворил из лица Дурнева кровавую лепешку. Вдруг Архипову понравится эта мысль, покажется ему допустимой, даже по-своему правильной?
— Ты думаешь, — сказал он задумчиво, — если ему поверят, то и тогда им будет все равно?
— Нет, тогда дело примет серьезный оборот.
— А! — вскрикнул Бурцев.
Архипов вовсе не собирался щадить чувства друга. Следовало все предусмотреть, разобраться в ситуации от начала до конца, расставить все по своим местам.
— Если старому дураку поверят, пощады не жди. Эти люди будут думать, что их охватил праведный гнев. Сам понимаешь… Разыграют как по нотам. А кое у кого карта уже бита. Они все поставят на кон.
— Что ты такое говоришь? — Бурцев испуганно посмотрел на своего заложившего руки за спину и мерно вышагивающего спутника.
— Они вдруг вообразят, что Дурнев был их лучшим другом, а тут какой-то залетный москвич… поднял руку… — Архипов печально покачал головой. — Им только дай повод…
— Что же делать?
— Да ничего. Надеяться на лучшее… Нельзя мне сдаваться. Нельзя подвернуться им под горячую руку. Ясно одно: мое положение ничем не лучше твоего. Если они по-настоящему возьмутся за тебя, ты в конце концов меня выдашь. Разве не так?
Бурцев не ответил. Конечно, выдаст. Заставят выдать. Бурцеву нечего было сказать товарищу в утешение, и он виновато молчал.
— Только не поверят старику, — успокаивал Архипов. — У них сейчас другим занята голова. Ты же видишь, что творится. Можно подумать, что Дурнев с того света диктует, нашептывает: начинайте! Вперед, товарищи!
— А если это Бобырь подначивает? Ну, мутит воду, используя имя покойного в своих интересах… Возбуждает толпу… В конечном счете нам точно несдобровать.
— Несдобровать в любом случае администрации, а мы, глядишь, окажемся в стороне, выкрутимся.
— Не понимаю… В чем же дело? Что происходит?
— Раскрой глаза. Ну, завшивел, и потому неприятности у тебя, но чуять, откуда и куда подул ветер, все же надо. Скоро здесь заварится такая каша…
Архипов подразумевал волнение, охватившее колонию. Сам он сторонился групп, то и дело уединявшихся, чтобы выработать план действий на тот случай, если администрация, так и не доросши до осознания своих ошибок и готовности исправлять их, бросится подминать назревающий бунт, подавлять его в самом зародыше.