— Что делать, приходится. Видите, что вокруг творится? То светлые, то тёмные, все только и мечтают, как вы говорите, откусить. Приходится делать “ам” первым.
Гоблин сочувственно вздохнул.
— Что поделаешь, светлые времена.
— Вот-вот.
Пожевав губами, Мошуа попытался вернуть разговор в нужное русло.
— Так вот мой хороший знакомый…
— Гоблин.
— Что? Ах, да, гоблин. Он таки очень печалится, что приходится жить в такое сложное время.
— Очень его понимаю. Не думает об эмиграции? Могу посоветовать симпатичный мир, с его талантами он точно не пропадёт.
— Пожилому гоблину тяжело переезжать в зрелом возрасте. Связи, личные контакты, родственники. Опять же климат не всякий подойдёт. Так вот мой знакомый, он очень не хочет переезжать. А даже наоборот, хочет остаться и всячески содействовать делу Владыки. В экономической плоскости, так сказать.
— Так в чём проблема? Пусть содействует, я не против.
— Он опасается.
— Светлых?
— Вас.
— Меня? Неужели я такой страшный?
— Ой, ви себе не представляете, какой трепет внушаете.
— Ну, пусть не смотрит на меня.
— Он боится, что ви, простите за виражение, приколотите его голову к воротам. Есть в вашем роду такая добрая традиция.
— За дело? За дело могу, не отрицаю. Дедушка говорит, что это самое лучшее средство от головной боли.
— Отрубить голову? Чтобы не болела?
— Ну, да. Только не у того, кому рубят, а у меня. Нет головы — нет проблем.
— Я таки уже говорил, что ви чуть-чуть монстр?
— На должности монстра у меня Сеня.
Гоблин тяжело вздохнул и снова перешёл в атаку.
— Владыка, я хотел попросить. Ви не могли бы поговорить с моим знакомым, не рубя голову сразу? Вислушать, может быть, он и не виноват совсем. Понимаете, бывают в жизни обстоятельства, когда приходится поступать не как хочется. А потом, очень жалеть, что так сделал.
— Мошуа, признайтесь, ваш знакомый — это Лев, как там его, Бонифатьич?
— Как ви догадались?!
— Читал в детстве много, вот и вырос умный.
— Так…
— Сколько вы с него содрали за эту просьбу?
— Что? Да я…
— Мошуа, не надо строить из себя девицу на выданье. Я прекрасно знаю, что вы бесплатно и пальцем не пошевелите. Так что назовите мне сумму. Нет, я не буду требовать половину, мне чисто из интереса.
Помявшись немного, гоблин выдал:
— Три тысячи золотом.
— Эк его прижало, болезного.
— Ви себе не представляете, насколько правы! Его заставили, чтобы он пошёл на тот ужасный проступок. Они обещали сжечь лавку! Две.
— Лавка это серьёзно, верю. Буквально под прицелом арбалета стоял.
— Жизнью внука угрожали, — гоблин состроил жалостливое лицо, — взяли в заложники и обещали сделать чучело.