— Мёрдок! — взвыл Рома часов около пяти. — Нахрена?!
— Новоселье отмечать будем, — сказал я, делая занавеску прямо на окне.
— Сегодня, что ли?
— Угу. Вивьен!
— Я здесь! — подскочила Вивьен.
От неё толку, в отличие от Коли, не было совсем. Инвентарём не обладала, передать ей материалы я не мог. А от того, что она колотила молотком по доскам, когда я клал их перед ней, ничего в досках не менялось. По крайней мере — в лучшую сторону.
— Немедленно разослать приглашения!
— О, это я могу! — оживилась Вивьен. — Список?
— Список… Ну, записывай. Сандра, Дон — это само собой. Потом этот, художник х*ев, как его…
— Дерек?
— О, точно, Дерек! Ещё — бабу с рынка. Доротею.
— Разыщу, — пообещала Вивьен.
— Иствуда — само собой. Но я ему сам прикажу, нам сегодня концерт играть. Блин, маловато народу получается. Что ж я такой нелюдимый-то? Так, ладно, пойдём по второму кругу. Дон пускай с Присциллой приходит, она прикольная. Сандра вроде ни с кем не тусуется… О! Придумал. Этих двух говномесов пригласи. Даймонда с Гроем.
— Нахрена? — вытаращил на меня глаза Рома, который как раз шил скатерть на стол.
— Может, драка будет, — выразил я скромную надежду. — Из меня тамада херовый, так что развлечения — только самые простые. Нажрёмся в говнину и будем бить друг другу морды. А девки — те пусть визжат.
— Я буду очень громко визжать, — пообещала Вивьен.
— Надеюсь на тебя. В общем, зови этих всех на девять вечера. И скажи, что если кто-то захочет за компанию — пусть берут. Мёрдок сегодня добрый, всех привечает.
— Запомнила! Разрешите идти?
— Вперёд и с песней!
Вивьен ответственно замаршировала к двери, фальшиво напевая:
— Белый снег, серый лёд на растрескавшейся земле…
Когда за ней закрылась дверь, Рома уколол палец иголкой, выматерился и спросил:
— А чего ты добрый-то такой? Внезапно.
— Настроение хорошее, — пожал я плечами.
— На концерте как налажаем…
— Да похрен, Ром. Не относись так серьёзно.
— Вот чего не пойму, Мёрдок, брат…
— Спрашивай.
— То ты нас дрючишь, чтоб играли лучше всех, то говоришь — не относись серьёзно…
— Стоп, Роман, ты понятия попутал. Мы — музыканты. Хорошо играть — наша работа. Шаришь?
— Ну.
— Х*й гну. Если мы изо всех сил стараемся — значит, имеем полное право облажаться. Главное — что работу свою сделаем, сечёшь? Вот вышли мы, сыграли херово, все свистят и пердят, издают звуки ненависти. Представил, да? Это мы сделали. Ты, я, Иствуд. Или все просто уйдут из зала. И это — тоже наша заслуга! А могли бы не выйти на сцену, и ничего бы не было. Понимаешь? Вообще ничего. Все бы сидели в кабаке и бухали, как всегда. Тёрли свои унылые тёрки. Но вышли мы, облажались и изменили естественный ход вещей. Сотворили новую реальность. Гордиться надо! Все косячат, Ром. На то мы и люди. Хотя даже компьютерные программы иногда глючат и творят какую-то херню…