С самого начала здесь ты виртуозно находил баги и нестыковки. Тебе говорили «невозможно», а ты делал. Кабак под себя перебил, на крышу ратуши залез, бес-травы накурился, халявное пиво в инвентаре пронёс. А сегодня ночью будет мой дембельский аккорд, лебединая песня, Рубикон, Эверест. Сегодня ночью я оборву своё бессмысленное существование! Мне ведь сказали, что невозможно. Эти гуманные скоты строго-настрого запретили эвтаназию в выдуманном мире, чтобы исключить малейшую возможность злоупотребления властью. Но старина Мёрдок опять всех нагнёт, а мудак-Майкл послужит бесправным орудием в моих руках. Надо будет всё-таки предсмертную записку написать, чтоб он потом узнал, кто кого на самом деле поимел. Умереть — это не страшно. Страшно умереть так, чтобы выжившие не узнали, что ты вертел их на х*ю. Моя философия.
— Наконец-то у тебя всё сложится, — вздохнула Сандра, пригубив вино.
— Н-да? — покосился я на неё.
— Видела тебя на сцене. Знаешь, раньше никогда бы не подумала, что ты можешь быть… таким.
— Сексуальным?
Сандра пнула меня по ноге, засмеялась:
— Может, и так. Ты как будто весь светился изнутри. Завидую. Если бы у меня было что-то такое, из-за чего я бы вся так светилась…
— Радиация, — зевнул я. — Рекомендую. Может ещё суперспособностями наделить.
Но Сандра меня как будто и не слышала. Взгляд её стремился куда-то далеко, за горизонт.
— Утром уйду, — сказала она. — Как всегда. Всю жизнь куда-то бегу, надеясь, что где-то там ждёт счастье, что-то изменится… И всю жизнь такое чувство, будто на самом деле я сижу взаперти. В маленькой такой камере, где даже во весь рост — ни встать, ни лечь… Что ты делаешь?
Я отобрал у неё бокал и одним глотком опустошил. Потом допил своё пиво. Достал из инвентаря бутылку крепкого и наполнил бокал и кружку.
— Градус повышаю, что тут ещё сделаешь? — Я вернул ей бокал. — Вы, америкосы, ничерта не понимаете в жизни. Бывают ситуации, когда нужно пить вино. Бывают — когда нужно пить пиво. А бывают ситуации, когда на сцену выходит водка. Это ж отдуплять надо.
— Сложно, алхимию я не качала, — улыбнулась Сандра.
— О чём и речь. И это ещё не сложно. Вот Слеза Комсомолки, или, там, Ханаанский Бальзам — это да. Но тут с ингредиентами туго. Твоё здоровье!
Сандра быстро опрокинула свой бокал. Я же, кажется, впервые пил водку из пивной деревянной кружки. «Кажется» — потому что если и творил такую дичь раньше, то уж точно был в таком состоянии, когда память вылетает в трубу. В общем, я приложился надолго, и крепкий напиток шевельнул во мне мысли.
Я этой ночью сдохну. Сандра этим утром уйдёт. А Колян-то как? Колюнчик мой, дитятко беспомощное…