— Сегодня я хочу подвести итоги нашего последнего практического занятия, господа, — начал Лавров. — Как вы помните — вы отрабатывали приемы, как вести себя на допросе, если на той стороне вы попадете в органы безопасности. Я внимательно наблюдал за вашей работой, и пришел к неутешительному выводу — большинство из вас сразу провалится! Курсант Гамилов!
— Я, господин инструктор.
— Представьте, что сейчас я допрашиваю вас. Я офицер красной контрразведки. Вы готовы?
— Так точно!
— Вот вы пишете, что вы инженер. Это так?
— Так точно, господин инструктор. Я на самом деле инженер.
— Это прекрасно, но как вы объясните ваше присутствие в прифронтовой зоне? У вас ведь было такое задание вчера?
— Да.
— Тогда отвечайте и не делайте вчерашних ошибок!
— Я работал на харьковском авиационном заводе. Эвакуироваться осенью 1941 года не успел.
— Почему? — задал вопрос Лавров.
— Не смог выехать из-за больной матери.
— И где вы были все эти месяцы?
— Жил в доме моей матери. Скрывался от немецкой мобилизации специалистов. Затем решил присоединиться к своим. Выбрался из города и пришел к вам, — сказал Гамилов.
— В каком цеху работали на авиационном заводе?
— В третьем.
— Кем? Ваша должность?
— Инженер сборочного цеха.
— Заработная плата по вашей категории?
— 480 рублей.
— Где жили в Харькове?
— На улице Ленина, 19/38.
— Какой памятник стоит на этой улице?
— Их несколько, но самый большой памятник Ленину.
— Другие памятники?
Курсант четко ответил:
— Свердлову, борцам революции и рабочему.
Инструктор спросил:
— Что написано на табличке памятника Свердлову?
— «Борцу революции товарищу Якову Михайловичу Свердлову».
— Неверно! «Пламенному борцу революции товарищу Якову Михайловичу Свердлову». Но продолжим дальше! Имя старшего мастера в 3-ем цеху?
— Троекуров.
— Маленького роста, пожилой с лысиной? — спросил Лавров.
— Нет, Троекуров молодой человек, не больше 30 лет. Высокий блондин.
— Сегодня лучше, чем вчера, Гамилов. Вы обратили внимание на мелочи. И это правильно. Но все равно есть ошибки! И даже такая вот мелочь может стоить вам жизни.
— Одно слово на памятнике? — спросил Гамилов.
Лавров ответил:
— Я, будучи следователем, спросил бы вас так: Часто ли вы проходили мимо памятника Свердлову? Вы ответили бы, что очень часто. И это правильно! Иначе и быть не могло. И только затем я спросил бы вас о надписи на памятнике. Это всего четыре слова и имя, отчество и фамилия. И из первых четырех слов вы упускаете одно. Вместо «Пламенному борцу революции товарищу…», вы говорите «Борцу революции товарищу…» Мимо этой надписи вы проходили сотни раз. Какой вывод напрашивается? Курсант Щетинин!