— И ваш отец учитель? — Лавров оставил без внимания её последнее замечание.
— И отец и мать работали в школе.
— Ваш отец преподавал историю, а мать русский язык и литературу? Так?
— Там все написано.
Лавров снова не обратил внимания на замечание и продолжил:
— В вашем доме были книги?
— Естественно.
— Какие?
— Это имеет отношение к делу?
— Какие книги были в вашем доме? — настаивал Лавров.
— Русская классика, подборки приключений, которые издавались издательством Сойкина еще до революции. Что вас интересует конкретно?
— Что вы читали в детстве?
— Я? Толстого, Пушкина, Майн Рида, Фенимора Купера. Да много кого.
Лавров что-то написал на листке и сложил его. Затем задал вопрос:
— Любимая книга из Майн Рида?
— «Всадник без головы».
— Купера?
— «Зверобой».
— Толстого?
— «Война и мир».
— Пушкина?
— «Капитанская дочка».
Лавров развернул лист и показал ей. Там были записаны названные ей книги.
— И что это значит? — спросила Дроздова.
— Вы предсказуемы, Ольга. Я в последние месяцы много читаю и думаю. И если бы я занимался этим раньше, то не сидел бы сейчас здесь.
— Я всё ещё вас не понимаю.
— Ваша биография вами словно выучена наизусть. Никаких лишних воспоминаний. Я прочитал все это в вашем деле. Четкие и ясные ответы на вопросы. Вы в первый раз учитесь в разведшколе?
— Вы намекаете на то, что я соврала?
— Пересказали «легенду». Вам знакомо слово «легенда». Это личность, которую агент «надевает» на себя. Но стать другим человеком довольно трудно, Ольга. Поэтому лучше всего, если легенда будет немного походить на твою собственную жизнь. У немцев так много хорошей литературы по этому поводу.
Дроздова ничего не ответила Лаврову. Тот внимательно смотрел на её реакцию. Девушка покраснела и с трудом сдерживалась от резкой отповеди. Лавров задал новый вопрос.
— А сколько зарабатывал ваш отец, Ольга? Он был учителем в восьмилетке?
— Я не могу сказать точно. Что-то около 200 рублей. В моей семье дети не задавали такие вопросы родителям.
— Но ваши родители наверняка разговаривали при вас о средствах к жизни.
— Пусть будет 200 рублей.
— А сколько получал учитель гимназии в городе Воронеж до революции?
— Этого я не знаю. Тогда я еще не родилась.
— Но ваш отец должен был это знать, Ольга.
— Мой отец после окончания Гражданской войны закончил ИНО[29] как и моя мать. Так они стали учителями.
— Но ведь не мог ваш отец не сравнивать заработную плату при царе и при советской власти.
— Зачем?
— Да чтобы узнать, что изменилось в жизни после той крови, что пролилась в революцию. Учитель Ростовской гимназии в 1913 голу получал жалование в размере 85 рублей. Думаю, в Воронеже было также. Если по покупательной способности приравнять это к советским заработным платам, то получится, что жалование учителя вследствие революции снизилось почти в пять раз.