— Но как? Прошло всего несколько дней. Как вам удалось?
— Повезло.
— Повезло? Я не верю в такое везение, фрау Марта.
— Но мне именно повезло, Фридрих. Я и сама не ожидала, что все бумаги будут у него на квартире!
— У кого?
— У барона фон Рунсдорфа.
Вильке был потрясен:
— Вы проникли в квартиру фон Рунсдорфа? Вы сошли с ума! Если он узнает, то нажалуется в Берлин!
— Ничего он не узнает, Фридрих. Прекратите истерику. Я была о вас лучшего мнения!
— Но его курирует сам Гиммлер! Операция особой секретности! А вы забрались в его дом! Да завтра он скажет, что это сделали красные агенты и доложит в Берлин! А как вам удалось попасть в его квартиру, фрау Марта?
— Этот вопрос стоило задать первым, Фридрих. Я не взламывала замки.
— Нет?
— Меня пустил в квартиру его адъютант лейтенант Рикслер.
— Пустил? Но это невозможно!
— Я Эльза Шекер. Стенографист. Недавно прибыла в Харьков в составе вспомогательного женского отряда. Барон просил опытную стенографистку и меня направили к нему по приказу полковника Лайденбаха. Все официально.
— И самого барона вы дома не застали? Я все верно понял, фрау Марта?
— Именно. Я подобрала такое время. Адъютант выслушал меня и угостил кофе.
— Но как вы попали в кабинет к бумагам?
— Просто.
— Просто? Я вас не понимаю.
— Я пью кофе с молоком, а барон пьет черный.
— И что?
— Я попросила молока. И адъютант барона любезно согласился выполнить мой каприз. Он вышел из квартиры. Я отправилась в кабинет и сделала снимки, Мой фотоаппарат всегда при мне. Он очень маленький.
Вильке не мог поверить.
— Фрау Марта. Это или гениально. Или очень глупо.
— Иногда грань между гениальностью и глупостью не так велика, Фридрих. Но зато теперь, возможно, вы узнаете цель пребывания здесь барона фон Рунсдорфа.
— Вы ведь не имели возможности познакомиться с документами, фрау Марта?
— Только поверхностно. И мне повезло, что лейтенант как раз работал с бумагами, когда я нанесла визит. Кстати провести его не составило труда.
— Он ничего не заметил?
— Нет. Он принес молока и угостил меня. Мы мило поболтали, а затем я ушла. Обещала быть снова, когда меня сможет принять сам барон фон Рунсдорф.
— Рунсдорф не примет вас на работу, фрау Марта. За это могу поручиться. Он никогда не доверится женщине. Ему нужен стенографист мужчина.
— Я это хорошо знаю, Фридрих. Но дело я сделала, и никто не узнает что документы у вас.
— Но есть проблема. Как все это проявить? Если я отдам в нашу лабораторию при СД, то об этом узнает как минимум два человека. И тогда может стать вопрос — откуда у меня документы со стола барона фон Рунсдорфа?