Очередью срезало одного из хутхэнов прямо на бегу, и монстр, словно споткнувшись, покатился по изумрудной траве, разбрызгивая темную вонючую кровь. Один из его товарищей остановился и бросился помогать, оставшиеся трое продолжали бежать, будто бы не страшась пуль. Но даже с расстояния в сотню метров было видно, что каждое попадание отдается в их телах болью и сочащимися кровью ранами. Пусть не смертельными, но зато вытягивающими силы.
— Веселей! — закричал Абрам, подбадривая труппу. — Готовьтесь встретить этих тварей штыками!
Грянул дружный залп, еще немного замедливший несущихся вперед хутхэнов. Вернее, их основную группу — тот, что пытался поднять своего раненого товарища, справился с задачей, и теперь эта парочка бежала чуть позади. Но даже до них долетела часть выстрелов, и труппа Гершензона своими слаженными действиями добилась главного — «дикобразы» потеряли от пулевых ранений столько сил, что уже не могли воспользоваться своим самым эффективным оружием. Стреляющими иглами.
Абрам хорошо помнил, как они получили это знание — обильной кровью и гибелью Славки Величука из тульского театра. Полные сил «дикобразы» могли выпускать иглы из спины, доставляя много проблем маскам со слабо развитой крепостью. Те, у кого она была на уровне хотя бы десяти процентов, могли опасаться лишь прямого попадания в голову, а все остальное смахивали словно соломинки. Другим было сложнее, но при должной ловкости и помощи маски Доктора тоже держали удар. Вот только на Славку напали сразу трое хутхэнов, нашпиговав его иглами, будто набор для швеи. Крепость у него была далеко не на высоте, и организм просто-напросто не выдержал «обильного вторжения инородных тел», как потом написал в отчете тульский худрук. Абрам перед переводом в Тверь как раз служил в том театре вторым режиссером и Славку знал лично.
— Еще четверо! — закричал седой усач Владимир Лисицын, он же Скарамучча. Маска вояки давала ему мощные удары, которыми он с легкостью валил маленьких хутхэнов даже без оружия. А уж пикой или длинным дуэльным мечом мог проколоть насквозь даже «дикобраза».
Режиссер одобрительно кивнул ему, знаком приказав готовиться нанизать одного из монстров на острие, а сам открыл огонь по новым противникам из своего любимого маузера. Пятеро первых хутхэнов как раз добежали до встретивших их штыками актеров и повисли на остро наточенном металле как насекомые на булавках. Затем наступил черед и второго отряда монстров — вдесятером обладатели масок просто разорвали их на части совместной атакой.
— Победа, товарищи! — звонкий голос Васьки Корчагина разнесся по окрестностям. — Айда за мной собирать кусочки масок наших доблестных предков!