Правящие круги чувствовали, что нужны перемены, реформы, которые бы успокоили народ, породили бы надежды на избавление от беспросветной нужды. В условиях краха прежних моделей выхода из экономической отсталости, неспособности выработать свою национальную стратегию развития и, как сказал один экономист, «ленности ума идеологически опустошенной и бессильной национальной буржуазии» ЗСП были восприняты без оглядки на прошлое и без заглядывания в будущее. Тем более что Запад в качестве условий требовал самую «малость»: никаких налогов на ввозимое сырье и вывозимые товары, полная свобода рук при ведении финансовых операций, экстерриториальность, никаких профсоюзов в зоне, вся власть там должна принадлежать людям компании, которая построила и открыла «храм». Правительство развивающейся страны должно выделить территорию для зоны поблизости от портов, построить первоклассные дороги, наладить современную телефонную и телексную связь.
На Филиппинах все эти условия принимались довольно спокойно, даже теми, кто уже обжигался на коварстве империализма. Боялись лишь одного: как поведет себя хозяин «храма»? Настораживало постоянное обещание сделать зоны образцами, примерами «свободного мира», «самоумножающимися клеточками», пересаженными на азиатскую землю. Но ведь многие на Филиппинах, особенно из числа тех, кто «обжигался» на «пропагандистском киселе», знают, что такое «свободный мир». Однако, убеждали популяризаторы зоны, на фабрике, возведенной заморским зодчим, все иначе. И когда после очередного обсуждения внутреннего распорядка в «храме» кто-то заикнулся об эксплуатации, слово взял г-н Л. Барридж, президент американской торговой палаты на Филиппинах. Сохранивший выправку со времен Корейской войны, седовласый, импозантный предприниматель новой формации, не допускающий в беседах грубого антикоммунизма, прежде всего дал определение эксплуатации, что, согласно толковому словарю Вебстера, означает: несправедливое и корыстное использование кого-либо или чего-либо в интересах собственной прибыли и выгоды. Такое отношение к человеку, заключил Л. Барридж, в зонах исключено.
Поначалу зоны росли в Азии так же быстро, как бамбук. Надо отдать им должное — они и проявляли качество бамбука: гибкость, скромность, вернее, умение маскироваться под скромность, способность выдерживать политические бури и передряги, которые часто, подобно тайфунам, сотрясают неровный и капризный климат развивающихся стран.
Но вот настало время, когда можно задать вопрос: каков же итог деятельности ЗСП? Они целиком и полностью оправдали надежды западного капиталиста. Приведу всего лишь одну цифру: рабочему в такой зоне на острове Мактан (данные ежегодного доклада ЗСП, приведенные в работе филиппинского автора Л. Константино) платят в год 1265 долларов, а продукции за это же время он дает стоимостью 10 614 долларов. В такой же зоне в Багио рабочий получает 222 доллара в год, а своего труда отдает хозяину на 71 834 доллара. Фантастическая прибыль! А как же облагодетельствованные идеей? Тут другая картина. Зоны стали насосом, который отсасывал валюту из «страны пребывания». Например, американская компания Форд на строительство на Филиппинах завода по штамповке кузовов не перевела из-за границы ни цента. Необходимую сумму в 22 миллиона долларов компания «наскребла» из местных, чисто филиппинских, источников, путем займов, кредитов, других финансовых операций. Кроме того, в зонах накапливается свой собственный фонд, который также идет на займы и кредиты. В том же ежегодном докладе ЗСП говорится, что четыре фирмы воспользовались услугами этих «кубышек» ЗСП. Щедрость их владельцев улетучивается, когда дело касается «страны пребывания». Так, в период острейшего политического и экономического кризиса правительство Филиппин обратилось к предпринимателям зон с просьбой оказать финансовую помощь — и тут же получило отказ.