Аллама, не менее долгожданный сын преданных адептов Шивы, был талантливым храмовым барабанщиком. Легенды сохранили историю его неистовой страсти к танцовщице Камалате, чья неожиданная смерть привела Алламу к отказу от прежней жизни. В глубоком горе он бродил по лесам и равнинам и наконец оказался в безлюдной рощице. Голодный и измученный жаждой, в одежде, превратившейся в отрепья, полубезумный, он сидел понурив голову и бездумно ковырял землю пальцами ног. Неожиданно из земли показался маленький золотой купол, как затвердевший сосок на груди Богини, по признанию самого Алламы. Он бросился копать землю и, разодрав в кровь руки и ноги, обнаружил подземную пещеру с закрытым входом. Аллама вышиб дверь и в темноте разглядел светящийся силуэт находящегося в глубоком трансе йога с лингамом на ладони. При появлении Алламы йог встрепенулся, переложил лингам в руку Алламы и испустил дыхание. Это стало посвящением Алламы, а упоминание в последней строчке «Бога пещеры» — его поэтической подписью: Боже, ты в горах, /в пещерах и долинах, /на пастбищах, в полях. /Куда бы ни смотрели мы, /Повсюду ты, о Боже. / Недосягаемый для мысли, непостижимый чувством. /И здесь, и там — повсюду Бог пещеры.
Красавица Махадеви-акка, дочь благочестивых шиваитов, сразила сердце князя Каушики и была выдана за него замуж. Однако она предупредила мужа, чтобы он не прикасался к ней против ее желания, и когда Каушики трижды нарушил условие, покинула его. Отрицая свое прошлое и связанные с ним обязательства, т. е. то, что традиционно составляет смысл жизни индуски, Махадеви отринула и всю одежду, пустившись в странствия нагишом. Едва прикрытая роскошными волосами, но полностью распахнутая для общения с Шивой, чьей женой она собиралась стать, Махадеви бродила в поисках родственных душ и называла всех «братьями» и «отцами», а себя «сестрой» — аккой: Ты подошел, узрев красоту / Округлой груди и молодости пышность, брат. /Брат, я не женщина! / Брат, я не шлюха! / Брат, ты все еще смотришь на меня —/Ради кого ты пришел? / Послушай, брат, вида любого мужчины, /Если он не Бог — белый, как жасмин, /Не выношу я. Поэтическая подпись Махадеви-акки — «Бог — белый, как жасмин» — свидетельствует о том, что мистический контакт между нею и богом состоялся где-то в жасминовых зарослях.
Исследователи насчитывают от 300 до 600 вачанкаров (авторов вачан), творивших между X–XVII вв., среди них фигурируют более 30 поэтесс. Хотя лидеры лингаятизма, определившие четкий абрис монотеистического учения, были выходцами из высших каст, абсолютное большинство их приверженцев принадлежало к низшим слоям индийского общества. К настоящему времени издано около 12 тыс.