Однако Карфаген, хотя военное могущество его было подорвано, продолжал оставаться экономически сильным государством, и провокации Масиниссы вызывали раздражение и обиды. В то же время сам факт существования Карфагена с его огромным политическим авторитетом был главным препятствием для господства Рима в Средиземноморье, и влиятельная партия в римском сенате во главе с Катоном Старшим (234–149 годы до нашей эры) требовала полного уничтожения Карфагена. По свидетельствам Цицерона, Тита Ливия и Плутарха, Катон каждую свою речь в сенате заканчивал словами: «Carthaginem esse delendam» — «Карфаген должен быть разрушен».
Фактически войны между Карфагеном и Нумидией начались еще тогда, когда в Риме в сенате разбирались их многочисленные конфликты. Так, в 149 году до нашей эры Масинисса вновь спровоцировал карфагенян на военные действия. Рим не замедлил направить своему союзнику подкрепление, и огромная армия римлян высадилась у города Утика. Так началась Третья Пуническая война. Когда Карфаген запросил мира, Рим согласился его даровать при условии выполнения ряда требований. Пунийцы выдали 300 молодых заложников из семей Магона, Ганнона, Барки и других знатных родов, передали свое оружие, а также корабли, которые римляне сожгли у них на глазах. Но этого римлянам показалось мало, и последовало новое требование — оставить город и переселиться в глубь страны. На это пунийцы уже не могли согласиться. Первая атака римлян была отбита. Началась двухлетняя осада городской крепости и его портовых сооружений. Обороняющаяся сторона проявляла огромную изобретательность, находчивость и необычайный героизм при защите буквально каждого дома своего города. Но силы были явно неравны, и в 146 году до нашей эры Карфаген был сожжен и разрушен, а его территория была объявлена римской провинцией Африка. На этот раз римским полководцем был Сципион Эмилиан Младший, также получивший прозвание Африканский.
Захватив Карфаген, римляне стали более внимательно изучать доставшееся им наследство. Они обнаружили, что пунийцы были не только ловкими политиками и торговцами, но и любознательными людьми. Купец карфагенянин, отправлявшийся со своим товаром и далекие края часто с риском для жизни, в большей степени был путешественником и землепроходцем, чем барышником. А вспомним нашего тверского гостя Афанасия Никитина и его «хожение за три моря». В отличие от карфагенян римляне без особой нужды никогда не пускались в большие путешествия. Их знания об Африке в середине II века до нашей эры, когда они захватили и разрушили Карфаген, были гораздо примитивнее, чем знания финикийцев, греков и карфагенян. Только падение своего врага подтолкнуло их на то, чтобы поинтересоваться странами, которые находились в торговых и политических связях с Карфагеном. Древнегреческий историк Полибий, автор истории Греции, Македонии, Малой Азии, Рима и других стран от 220 до 146 года до нашей эры, по указанию победителя Карфагена, своего друга Сципиона Эмилиана Младшего, пустился в плавание, для того чтобы обследовать африканское побережье от Карфагена на запад, а также Атлантическое побережье Африки. Любопытно отметить, что именно Полибий в карфагенском храме скопировал отчет Г аннона о его морском путешествии и сделал его достоянием истории. Может быть, именно это открытие в храме подтолкнуло римлян повторить сразу после разрушения Карфагена подвиг Ганнона. Однако даже тех скупых сведений, которые приводит Плиний о путешествии Полибия, достаточно, чтобы утверждать, что результаты этой морской экспедиции римлян, в которой участвовали, по-видимому, и карфагенские лоцманы, были весьма скромные. Самая южная точка, которой достиг Полибий или направленные им мореходы, определяется где-то на уровне устья реки Сенегал. Но не будем строги к римским морским путешественникам. Ведь европейские мореплаватели добрались до этой точки только в середине XV века нашей эры.