Когда ко мне вернулась способность мыслить, я поняла, что мы приземлились. Вокруг стояла тишина, прерываемая лишь шумом раций. Я лежала на скамейке внутри вертолета, Костя сидел рядом, держа мою руку и нашептывая что-то неразборчивое.
— Денис?! Где Денис?! Что с ним?! — я резко выдернула руку и села на скамейке.
— Элис, ты пришла в себя?
— Где Денис?!
— Его ищут, но в машине Сергей один. Как ты? Я так за тебя испугался!
— Я?.. Какая разница как я?! Нужно искать Дениса!
— Она пришла в себя? — спросил Матвей, забираясь к нам в вертолет. — Алиса, у тебя был шок, я рад, что к тебе вернулась ясность ума. Пожалуйста, постарайся держать себя в руках. Ты нужна Денису здоровая.
— Вы нашли его? С ним все в порядке?
— Сергей в машине один. Мы не можем нагнать его на вертолете, потому что не сможем приземлиться на узкой дороге, но ему навстречу выехали полицейские, его перехватят. Как только мы узнаем, где Денис, полетим за ним.
— Почему вы так уверены, что он жив? А если он в багажнике этого ублюдка? Если он его убил?
— Нет. Вспомни, что говорил Сергей: Денис — его прикрытие. Он не стал бы трогать твоего парня, во всяком случае, не добравшись до границы. А прятать его в багажнике совсем незачем. Нет, Дениса с Власовым нет, но мы должны перехватить Сергея, чтобы выяснить, где он.
И снова начались минуты ожидания. Я ходила вдоль вертолета, заламывая пальцы, до крови прокусывая губы, до боли растирая опухшие от слез глаза. Жестокая, не знающая жалости неизвестность по крупицам отбирала у меня жизнь. Где Денис? Что с ним?.. Он мог лежать сейчас в каком-нибудь безлюдном месте, истекая кровью, пока мы тратили время впустую.
— Перехватили! — крикнул один из пилотов, сидевший на рации. Я бросилась к вертолетной кабине, но меня перехватил Воронов.
— Не смей! Ты будешь только мешать, Матвей будет вести переговоры по рации, — удерживая меня мертвой хваткой, тихо, но четко проговорил Костя.
— Я только послушаю…
— Сейчас это не шутки. От этого разговора зависит, как скоро найдем Дениса. Матвей знает, что делать.
Воронов был прав. Я обвила его торс руками и лицом уткнулась в грудь, но слез уже не было, наверное, выплакала все, что могла.
— Кость, ты умеешь молиться? — прошептала я.
— Нет, Элис, я верю в свои силы, а не в Бога, — ответил он.
— А если ты бессилен? Что делать тогда?
Костя не ответил. Он прижался губами к моей макушке, и я почувствовала его горячее дыхание. Когда человек бессилен, ему остается уповать на чудо, верить в Бога и молить его о помощи. Я не знала ни одной молитвы, не ходила в церковь, не носила крестик, но в этот момент стала самой набожной на свете. Прикрыв глаза, я мысленно обратилась к Богу, моля его уберечь Дениса.