Иван Яковлевич помотал головой, потом, как учили, сделал несколько глотательных движений. Чуть отпустило, звон в ушах почти прошёл и вату из них частично повытаскивали. Взглянул на лагерь самураев, не зря хоть страдал. Почти зря. Там было до выстрела штук пять деревянных домиков и чуть в отдалении пара палаток. Домики стояли на месте. А вот палаток не было. Вместо них зияла приличная рыже-чёрная воронка, и поднимался по её периметру дымок.
Оглянулся, артиллеристы снова накатывали орудие на камни. Нет, нужно перебраться отсюда подальше. Только хотел Брехт из окопа выскочить, как над головой засвистели пули. Только теперь вспомнил о тех «товарищах» японских, что на сопку ползли. Сколько человек принимало в атаке участие первоначально, сказать было трудно. Не меньше пятидесяти. Сейчас по всем проплешинам лежали убитые или раненые, и их было прилично. Но из-за камней и кустов японцы теперь стреляли. Бросили из себя зелёных ящериц изображать. Не перспективное занятие. Не оценили зрители. Теперь стреляют. На что надеются? Окоп успели бруствером огородить, бойницы понаделать.
Диверсанты огрызались редкими выстрелами, и огонь с той стороны становился всё реже и реже, а вскоре и вовсе прекратился.
– Товарищ комбат, готовы ко второму выстрелу, – раздалось позади.
– Взвод, рты открыть, – скомандовал Иван Яковлевич и головой махнул, разрешая Фёдору выстрел.
Бабах. Нет, тут открывай рот, не открывай, один чёрт, громко. Кто только в артиллеристы идёт? Мазохисты настоящие. Нужно будет у докторов ваты попросить, – решил Брехт и посмотрел на результат стрельбы. О! Совсем другое дело. Один из домиков, как корова языком слизнула. Ещё несколько выстрелов и с ближайшим лагерем будет покончено. Бог войны, мановением руки домики сносит.
В это время раздались приглушённые расстоянием выстрелы с сопки Заозёрная. Выходит, из второго лагеря японцы всё же послали людей в обход. Правильно он туда пограничников отправил. Ничего бы у самураев не получилось. Там два пулемётчика в засаде. Один с японским реквизированным станковым пулемётом «тип 3» образца 1914 года, калибра 6,5 миллиметра, второй с немецким «Косторезом». Не жалко ни капельки, пусть и пограничники постреляют. Нужно крепить братство родов войск. Ещё ведь нет у погранцов пренебрежительного отношения к другим родам войск. Потом станут они пренебрежительно всех обзывать «шурупами». Это пойдёт от их неофициального девиза, гласящего, что «Пограничники – это щит родины, а остальные рода войск – это шурупы…»
Какие ещё будут? Ага, ещё такой вспомнился: «Железо, может быть, согнётся, Но ПОГРАНИЧНИК – никогда!».