– А вечером… – выдохнула Кэт, когда Гектор отпустил ее. – Вечером мы с вами?..
– Сегодня – нет. Сегодня у меня дела. Нужно продолжать расследование по линии Императорского театра.
Наверное, зря он это сказал. Кэт неожиданно из ярко-малиновой превратилась в бледно-зеленую, и плечи опустились, и глаза потухли, в них даже появилось затравленное выражение.
– Что такое, Кэти? – Дайд вновь подошел ближе и обнял девушку. – Почему ты расстроилась?
Она опустила голову и пробормотала:
– Нет-нет, ничего… Все в порядке, правда…
– Я вижу. – Гектор хмыкнул. – Ну-ка, посмотри на меня. Да, вот так лучше. А теперь признавайся. Ревнуешь?
Она вновь порозовела.
– Немного, – прошептала смущенно. – Мы в прошлый раз заходили к Элен и… Она такая красивая. И она с вами заигрывала, я заметила. Просто я по сравнению с ней…
– И кто вбил в твою прекрасную головку эту неуверенность в себе? – поинтересовался Дайд недовольно. – Кто-то внушил тебе, что ты хуже других. Верно?
Кэт поморщилась и, отведя взгляд, кивнула.
– В приюте. Я влюбилась, а он…
– Ясно. А теперь посмотри на меня, Кэти. Внимательно посмотри. Что ты видишь?
Кажется, она не поняла.
– Вас.
– Понятное дело, что меня. И какой я? Очень красивый? Или все-таки не слишком? Длинный и худой как жердь, еще и бесцветный совершенно. Меня в школе даже глистой дразнили, а в институте – змеей на ножках.
– А мне вы нравитесь… – сказала Кэт тихо, и Гектор кивнул.
– Потому что дело не в том, как я выгляжу, а в том, как я себя ощущаю в этом облике. Это и тебя касается, Кэти. Перестань сомневаться в себе. Да, ты не обладаешь внешностью Элен Льер, но это не значит, что ты хуже ее, недостойна счастья или не можешь никому понравиться. Мне, например, ты нравишься гораздо больше, чем Элен.
– Правда? – переспросила Кэт, но Дайд видел по ее глазам: несмотря на это уточнение, она поверила.
– Правда. У Элен фальшивы все взгляды, вздохи и улыбки, она лицедейка не только на сцене, но и в жизни. А ты настоящая, искренняя. – Гектор наклонился, еще раз поцеловал свою невесту в губы, а потом сказал: – Кэти, детка, мне через полчаса к императору, а я совершенно не готов. Иди в приемную, пожалуйста.
– Ох… простите! – выдохнула она виновато, и он покачал головой.
– Ничего.
Дайд проводил Кэт до двери, а затем вернулся к отчетам.
После совещания с императором Гектор посмотрел утренний доклад дежурного по камерам дознавателя и убедился, что его метод работает: из-за отсутствия еды и ответов на вопросы Арвен Асириус занервничал, начал больше ходить по камере и дергать самого себя за волосы. Главное, чтобы не свихнулся, а то всякое бывает. Чуть переборщишь, пережмешь – и у заключенного едет крыша. А по закону показания сумасшедших к делу не привлекаются, так что надо быть осторожнее. Поэтому Гектор приказал на следующий день вывести Асириуса на полчаса во внутренний двор. Пусть погуляет, проветрит голову. Тем более завтра погоду обещают хорошую, а от хорошей погоды у задержанных случается лирическое настроение и они начинают усиленно хотеть на свободу. Свобода Асириусу, конечно, не светит, но ведь и неволя бывает разной.