Витя позеленел, отскочил в сторону, и его вывернуло наизнанку. Долговязый Игнат побледнел. Юра вытянул шею, что тот Рождественский гусь. Кирилл отшатнулся, его начинает мутить, также как и Витю.
У Кати под глазами возникли тёмные круги, но девочка находит в себе силы и почти твёрдым голосом заявила:
— Всё это, конечно, звучит аппетитно, но с дороги я притомилась. Немного выспаться надо, утром перекусим.
— Так кушать под утро, кошмары будут мучить. Плохо принимать пищу перед дневным сном, — с прищуром посмотрела Альмина и откинула свой шлем назад. Её восхитительно чёрные волосы, искрясь, рассыпались на её плечах.
— Не твоё дело, — Катя стала явно нервничать.
— Как скажешь, могущественная гарпия, — с насмешкой опустила глаза девочка в рыцарских доспехах.
Друзья на гране провала, Альмина почти уверена, Катя не та, за кого себя выдаёт, но… сомнения у неё всё же есть, это ребят пока спасает.
— Будь уверена, несокрушимая гарпия, не успеет взойти солнце, а колдунья сможет связаться с твоим бессмертным отцом, — ехидно улыбнулась черноволосая девочка. — А звать то тебя как? — блеснув белоснежными зубами, спросила она.
— К-Катя.
— Как мило, такое человеческое имя, — Альмина склонилась в поклоне. — Прошу в карету, я рядом поскачу, а свита твоя пусть с рыцарями бежит. Я правильно говорю?
Черноволосая девочка вновь надела шлем, с лязганьем закрыла забрало и властно вытянула руку. Рыцари, звеня железным обмундированием, с усилием запрыгнули на коней. Призывно прозвучал рог. Высекая из каменистой мостовой ослепительные искры, колонна двинулась к замку.
Катя судорожно кивнула и деревянной походкой пошла к карете. Высокая женщина окатила её ледяным взглядом. Толстяк, напротив, был очень любезен, чувствительные губы вытянулись в трубочку. К своему ужасу Кирилл заметил у него острые, как бритва, прямые клыки. Неужели вампир?
Когда Катя исчезла в карете, высокая женщина обернулась к детям. В темноте её глаза сверкнули красным огнём, а на бледной коже была заметна синева, как у давно умершего человека. Она внимательно посмотрела на ребят, и их ноги, словно приросли к земле. Женщина жутко улыбнулась, обнажив такие же, как у толстяка, узкие клыки и, не сводя с детей голодного взгляда, едва не сбив невероятное сооружение на своей голове, влезла в карету.
— Что стоим, бегом, бараны! — не слишком учтиво выкрикнула Альмина, взмахнула хлыстом, но ударила рядом о землю, выбив из дороги мелкую щебёнку. — Будьте любезны, а где мы, куда нас занесло? — она, слегка приоткрыв забрало, вновь скопировала интонацию Игната и звонко захохотала.